.. что ж, вполне элегантно в своей кажущейся простоте. Раньше Россу нравились более яркие, более откровенные платья. Пожалуй, он ошибался. В конце концов, если женщина по-настоящему красива, зачем ей пышные уборы?
Отклонив предложение сесть, Финч продолжала стоять.
– Милорд?
Нахмурившись, Росс посмотрел на Дженнингса. Подняв густые брови, дерзкий малый понимающе усмехнулся. О чем он думает? О том, что Росс, который так ценит свою независимость, может прельститься какой-то дочерью корнуолского торговца – к тому же старой девой – и сделать выбор в пользу семейного счастья?
– Спасибо, Дженнингс, – сказал Росс. – Сообщите, что пора подавать завтрак.
Все еще ухмыляющийся Дженнингс поспешно вышел, оставив Росс и Финч молча смотреть друг на друга. В любом случае ему надо сделать первый шаг.
– Я рад, что вы снова в зеленом, я... – Нет-нет, не надо упоминать о вчерашнем. – Я очень рад, что вы пришли.
Она как будто хотела заговорить, но вместо этого только плотнее сжала губы.
– Моя кухарка, миссис Хастингс, приготовила нам великолепный завтрак. – В искусстве говорить банальности он никогда не был силен. Почему она кажется такой огорченной? – Надеюсь, вы проголодались? – Да.
– Я сегодня не видел вашего мистера Оука. Он ушел еще до завтрака. Надо сказать, он производит впечатление приятного и знающего человека.
– Это хорошо. Но сама я его не знаю.
– Понятно. – Что за неуклюжая беседа! – Не хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.
Проклятие! Если бы он мог заключить эту женщину в объятия!
Птица громко зачирикала, и губы Финч слегка раскрылись. Она смотрела на нее с явным удовольствием.
– Неблагодарное существо! – сказал Росс, снова поднося ко рту палец. – Только что хотел откусить от меня кусочек.
Подойдя к клетке, Финч издала воркующие звуки.
– Это опасно! – предупредил Росс.
– Ерунда! – оглянувшись, возразила она. – Такой громадный мужчина, как вы, называет опасной крошечную птицу! У него же, кроме клетки, ничего нет. Он должен защищать ее и себя. Несомненно, вы сунули в его дом палец, и он дал вам знать, что вас не приглашал. В любом случае это не очень больно. Подуйте на палец.
Подуть? Ну по крайней мере он должен быть благодарен пернатому злодею за то, что удалось растопить лед отчуждения.
– Как вы себя чувствуете, милорд?
То, как она может заставлять человека обороняться, просто бесит.
– Все в порядке, спасибо, Финч.
Он был вознагражден еще одним проницательным взглядом.
– Вам не стоило беспокоиться насчет ленча. Я прекрасно понимаю, что нужно кое-что обсудить, и имею в виду не только ваше импульсивное решение предложить мне работу.
– Вот как. Ну...
– Как его зовут?
– Кого? А, попугая? Его никак не зовут. Она снова искоса взглянула на него.
– Как странно! Обычно все дают клички своим любимцам.
– Он не мой. – Черт, как болит палец! – Назовите его сами.
– Вы чересчур обидчивы, милорд. Я думаю, кличка попугая должна соответствовать его личным качествам. Пекер, например.
Он поднял глаза к небу – туда, где высокие пальмы упирались в стеклянный потолок.
– Никаких возражений. – Его не оставляет странное беспокойство, связанное с этой женщиной. – Собственно, птица предназначена вам. Так как вы будете проводить много времени, работая здесь – а значит, проводить много времени в одиночестве, – вам нужен компаньон. |