Проворно пробравшись внутрь, Финч снова закрыла за собой дверь. Отыскать место, где можно было спрятаться, не составляло труда – прямо перед ней находилась внушительная гора сена. К несчастью, подумала Финч, такая масса затрудняет слышимость и вовсе не дает возможности что-либо увидеть. Подойдя к тому месту, где кипы сена были сверху убраны, Финч проделала внизу небольшое отверстие и забралась внутрь. Прокладывая себе путь, медленно, дюйм за дюймом она пробиралась вперед. В ноздри забивалась пыль, соломинки грозили выколоть глаза. Когда Финч полностью залезла внутрь, она испугалась, что может задохнуться, но вскоре с другой стороны проделала пальцем отверстие, в которое стал поступать воздух.

Остановившись, она прислушалась. По-прежнему слышно только лошадей.

Выщипывая по соломинке то здесь, то там, она вскоре оборудовала себе неплохой наблюдательный пункт. По правде говоря, в темноте можно было разглядеть лишь неясные силуэты, но если, как предполагала Финч, кто-нибудь придет с лампой, его будет прекрасно видно.

Ей не пришлось долго ждать.

Держа в руке лампу, в конюшне появился коренастый тип в длинном плаще с капюшоном и старомодной матерчатой шляпе. Финч не могла разглядеть его как следует, но он как будто не был ни молодым, ни старым. Возможно, неизвестному немного за сорок – учитывая, что ему пришлось вести нелегкую жизнь. Поставив лампу на пол, он подвинул ящик, чтобы сесть. Достав из кармана флягу, неизвестный сделал из нее несколько больших глотков, после каждого из которых он вытирал рукавом рот и рыгал.

Финч наморщила нос. Отвратительный тип, но все же нужно сделать скидку на то, что он не знает, что за ним наблюдают, а значит, вправе вести себя так, как вздумается.

Она зря теряет здесь драгоценное время – этот человек не имеет отношения к ее брату.

Справа от нее, возле лодыжки, шевельнулась какая-то травинка.

Финч застыла на месте. Этого не может быть. Что, если сейчас все рухнет? Тогда ее обнаружат. Хотя, пожалуй, она сначала успеет задохнуться.

Вот что-то опять шевельнулось. Пожалуй, оно направляется к ней.

Она скосила глаза, чтобы получше разглядеть человека, сидящего на ящике. Смуглый угрюмый тип продолжает пить, явно не подозревая о чьем-либо присутствии.

И снова в ее тело впилась соломинка – на этотраз в плечо. Как будто что-то продвигается вперед.

Не что-то, а кто-то.

Ее сердце остановилось.

Уткнувшись лбом в скрещенные руки, Финч принялась себя успокаивать. Кто-то, точно так же, как она, пробирался сквозь гору сена, причем, судя по ощущениям, совсем неподалеку.

Росс! Конечно, это Росс.

– Проклятые ублюдки! – внезапно провозгласил человек с фляжкой. – Подумать только, они распоряжаются нами! Ничего, мы им покажем. Мы сами станем хозяевами, а они будут молить нас о пощаде! – Он расхохотался. Финч решила, что он подражает чьему-то акценту.

Дверь конюшни снова распахнулась. Вошедший отличался могучим телосложением. На нем был плащ, но не было шляпы; дверь он захлопнул за собой с таким шумом, будто нисколько не заботился, заметит ли кто его появление.

– Спасибо, что пришел, – сказал первый мужчина. – Мне совсем не хотелось отрывать тебя от того уютного местечка, что между круглых ляжек леди, но иногда приходится кое-чем пожертвовать.

Услышав эти грубые слова, Финч покраснела. Мысль о Россе, который находился рядом и слышал то же, что она, смущала ее еще больше.

– Ты звал меня, Артемид. Вот я и пришел. Где я был – не твое дело.

– Как скажешь, Зебедия, дружище. Однако я не отказался бы тебя сменить – право слово. Мой прутик начинает уже думать, что о нем забыли.