Потом резко глотнула воздух. Ей на секунду показалось, что мистер Данстер пытается ее схватить! Он стоял донельзя близко: можно было разглядеть маленькие красные сосуды на щеках и бешеную пульсацию крови у висков. Равина попробовала отступить, но только сейчас заметила, что прямо за ее спиной стоит каменная скамья.

Мистер Данстер протянул руки и схватил девушку за плечи.

— Осторожно, леди Равина, так можно упасть и пораниться.

Равина освободилась от его рук и села на скамью. Ее почему-то бил озноб. Как глупо. Должно быть, голова закружилась от жары. Она не относилась к тому сорту девушек, которые падают в обморок в любой неловкой ситуации.

— Думаю, теперь бы я не отказалась от лимонада, если вы будете столь любезны.

Мистер Данстер слегка поклонился, отчего сюртук до предела натянулся на широких плечах.

— Конечно. С удовольствием. Вернусь как можно скорее.

Он ушел, и Равина попыталась восстановить душевное равновесие, но все еще была странным образом взволнована, когда звук шагов по тропинке заставил ее резко обернуться.

Это был не вернувшийся мистер Данстер, а молодой человек, которого Равина знала с детства. Виконт Джайл де Лейси, наследник маркиза Гармона. Высокий и худой, с голубыми выпученными глазами и шевелюрой каштановых волос, которые отказывались лежать ровно, молодой человек походил на Пиноккио. Его вечерние костюмы всегда были как будто с чужого плеча. Рукава сюртуков вечно оказывались короткими, и манжеты рубашек выглядывали из-под них слишком далеко и совершенно немодно.

Равина вздохнула. Она могла с полной уверенностью предсказать, что будет дальше, и сегодня вечером была явно не в настроении для Джайлза. Они были совершенно равны по возрасту, ибо родились в один день; их родители много лет дружили. Младенцы лежали рядышком в своих колыбельках, играли в «музыкальные стулья» на празднованиях дней рождения, и Джайлз с самого детства сделался верным поклонником Равины. Как только молодым людям исполнилось восемнадцать, ни одна вечеринка, бал, лошадиные бега или охота на фазанов не обходилась без предложения Джайлза Равине выйти за него замуж.

— Равина, ты так чудесно выглядишь этим вечером! Как юная богиня.

— Ах, Джайлз, не глупи. Ступай прочь.

Молодой человек со счастливой улыбкой сел на скамью рядом с Равиной. Сейчас он походил на огромного щенка.

— Я видел, как ты танцевала с Робертом Данстером. Послушай, Рэв, с этим джентльменом нужно быть чертовски осторожной. У него, знаешь ли, не слишком хорошая репутация.

Равина снова распахнула маленький веер из слоновой кости и попыталась немного охладить лицо. Джайлз так ей досаждал!

— Впрочем, я пришел поговорить не об этом. Забудем о Данстере. Вот! Я уже забыл. Равина, послушай…

Он взял Равину за руки, остановив порхание веера и сжав пальцы девушки.

— Ты знаешь, что я к тебе испытываю. Я обожаю и боготворю тебя, Равина. И финансовое положение семьи явно не может служить препятствием. Когда папы не станет, я унаследую титул, замок и земли. Мы могли бы прожить такую чудесную жизнь вместе, и, ах, Равина, я так сильно тебя люблю! Пожалуйста, пожалуйста, выходи за меня.

Равина гневно подняла брови. Обычно она смеялась над Джайлзом, потешаясь над его привязанностью. Она прекрасно научилась у матери банальностям, которыми можно ответить на нежелательное предложение. Равина умела заставить Джайлза признать, что предлагать ей руку и сердце вошло у него в привычку, что однажды он встретит девушку, из которой получится идеальная маркиза, но это будет не Равина. Она соглашалась стать крестной матерью его первенца, а он — крестным отцом ее отпрысков. Они всегда расставались лучшими друзьями.

Но сегодня все было иначе. Общение с мистером Данстером каким-то странным образом вывело девушку из равновесия.