– Куда мы идем? – спросила Шелби, не вполне понимая, что происходит. Она пыталась обтереться на ходу концом полотенца, но быстро поняла безнадежность этой затеи – одновременно идти и приводить себя в порядок было, по меньшей мере, затруднительно. – Коди, куда ты меня тащишь?

Он молча вел ее за собой по аллее экзотических тропических растений в ярко расписанных мексиканскими узорами глиняных горшках, по тропинке, змеившейся между стволами тополиной рощи, мимо небольшого пруда – туда, где тень высоких сосен скрыла их от любопытных взоров. Там он отпустил руку Шелби. Неверный лунный свет, слабо пробивавшийся сквозь густые ветви, придавал его лицу какое то странное, обреченное выражение.

– Ну а теперь, когда ты привел меня сюда, может, ты все таки скажешь, в чем дело? – язвительно осведомилась она, отнюдь не в восторге от того, что он на глазах у всех утащил ее от бассейна, словно провинившуюся девчонку.

Коди посмотрел на нее, и все его твердые решения рассеялись как дым. Ему внезапно захотелось лишь одного: чтобы она обняла его за шею, прижалась к нему, снова подставила губы для поцелуя… Он сжал кулаки, глубоко вздохнул и последним усилием воли заставил себя прогнать предательское желание.

– Я решил оставить «К + К», Шелби. Я увольняюсь, – отрывисто проговорил он.

– Что? – еле слышно пролепетала она.

– Я сказал, что ухожу. Уезжаю. Увольняюсь.

– Я… я слышала. – Шелби откинула упавшие на лицо волосы и плотнее закутала плечи в полотенце – ей требовалось время, чтобы найти нужные слова, но они, как назло, не приходили. – Почему? – наконец с трудом выговорила она.

– Я подумал… – Коди отвернулся и нервно передернул плечами. – Я просто подумал, что так будет лучше, вот и все. Ковбои вообще непоседы и подолгу на одном месте не засиживаются. Пришел и мой черед уехать.

– Но почему? Почему так вдруг? – упрямо повторяла Шелби. Ее сердце рвалось на части, а в душе появилось щемящее чувство пустоты. Он бежит, бежит от нее! Ничего не объяснив, даже не сказав, в чем дело! Он просто бежит! Эта мысль сводила ее с ума.

– Я уже сказал – так будет лучше.

– Лучше? Но кому? Тебе? Мне? Джейку? Ранчо, наконец?

В его глазах блеснула сталь отчаянной решимости.

– Всем, Шелби.

– Неужели?!

В ее голосе было столько горечи и злости, что он даже опешил от неожиданности.

– Коди Фарлоу, ты самый недалекий, упрямый и эгоистичный человек на свете. А в довершение всего ты еще и трус.

– Трус?! – Его глаза сверкнули гневом. – А теперь, Шелби, послушай меня. Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь. Я никогда в жизни не пасовал в драках, но это совсем другое.

– Почему же?

– Другое, и все.

– И все! – передразнила она. – Этого не достаточно, Коди Фарлоу. «К + К» не может обойтись без управляющего. Тебя назначила Кэти, она верила тебе, и я тебе… тоже верю. Интересы дела говорят о том, что я не могу тебя отпустить.

– Меня вполне может заменить Джейк.

– А я не хочу, чтобы тебя заменял Джейк! Я хочу, чтобы ты остался. Я не намерена менять ничего из того, что сделала Кэти, по крайней мере сейчас. Я хочу, чтобы ранчо было таким же, как при ее жизни. Я хочу, чтобы управляющим был ты.

«И чтобы ты любил меня», – добавила она про себя.

– Все меняется, Шелби. Уж тебе то это должно быть известно. Ничто не остается прежним.

Она хотела было горячо возразить ему, но он не дал ей этого сделать.

– Я ошибался, когда говорил, что тебе здесь не место. Ты похожа на Кэти даже больше, чем тебе кажется. Она была во всем права. И в том, что оставила ранчо именно тебе – тоже.