Хеймиш не выносил женских слез, поэтому отмахнулся от раздумий о чувствах Сьюзи. Решив разобрать свои вещи, он аккуратно развесил рубашки, пиджаки, расставил в ряд ботинки. Марсия правильно называла его фанатиком порядка!

Через некоторое время он снова, будто вопреки воле, подошел к окну и увидел плачущую Сьюзи, которая продолжала копаться в земле.

Ему следует перебраться в гостиницу. Хотя что за глупость! Он — лорд Хеймиш Дуглас, и его мать, если бы узнала об этом, тоже расплакалась бы.

Хеймиш вздрогнул. В детстве слезы часто сопровождали его. Когда ему исполнилось три года, покончил с собой отец. Хеймиш помнил бесконечные потоки слез матери, постоянно напоминающей ему о том, что отец огорчился бы, увидев грязные коленки сына или невыполненное домашнее задание. А если мать начинала хвалить Хеймиша, то снова говорила о том, как отец гордился бы им, а потом начинала всхлипывать.

Ненавидя слезы и истерики, Хеймиш уехал из Калифорнии и начал работать на Манхэттене. Его офис оказался неким оазисом спокойствия, а невеста Марсия была хладнокровна, уравновешенна и самостоятельна.

Зачем он приехал сюда? Он никогда не станет пользоваться этим графским титулом. Правда, Марсия считала всю эту ситуацию великолепной. Если ей так хочется называться после свадьбы леди Дуглас, что ж, пусть поступает, как хочет.

Решив позвонить невесте, Хеймиш достал мобильный телефон. Марсия ответила сразу же.

— Хеймиш, ты уже приехал? Невероятно! Мне следует называть тебя лордом Дугласом? — спросила она.

— Хватит, Марсия, — смущенно буркнул он, и она сразу же умолкла. Его невесте нужно было отдать должное в том, что она никогда не вторгалась в его личные дела.

— Извини, как прошла поездка? — осведомилась Марсия.

— Спасибо, хорошо, — проговорил он.

Наступило молчание. Хеймиш продолжал наблюдать за возящейся в земле Сьюзи. Она делала это с таким рвением, будто от перекапывания дорожки зависела ее жизнь.

— Как выглядит замок? — наконец произнесла Марсия.

— Это какое-то безумное здание! В нем полно сентиментальщины. У меня в ванной комнате висит портрет Генриха VIII, а в другой — королевы Виктории.

— Тебя кто-нибудь встретил?

— Вдова Рори Дугласа. Адвокат рассказывал о нем.

— Ах, эта плаксивая вдовушка, — с внезапным сочувствием произнесла Марсия. — Бедняжка Хеймиш, какой ужас! Ее будет трудно убрать оттуда?

— Она собиралась уехать сегодня же вечером, но я едва ли позволил бы себе выгнать ее, — сообщил он, и Марсия тут же сменила тактику разговора.

— А ей есть куда уехать? — поинтересовалась она.

— Она американка и возвращается домой.

— А сколько потребуется времени, чтобы продать замок? — задала очередной вопрос Марсия.

— Завтра утром я вывешу на воротах объявление о продаже.

— Не шути. Замок стоит кучу денег, и если он оформлен в сентиментальном стиле, то лучше избавиться от подобных вещей, дабы не спугнуть потенциальных покупателей. Его можно продать под гостиницу? — Услышав утвердительный ответ, она продолжала: — Я перезвоню и сообщу тебе имена риэлтеров, специализирующихся на продаже гостиниц.

Предлагаемое Марсией решение было разумным. Продолжая наблюдать за Сьюзи, Хеймиш подумывал о том, чтобы отправить картины своей тетке Молли — любительнице подобного хлама.

Хеймиш едва успел открыть дверь в кухню, как услышал объявляемое Сьюзи меню на ужин:

— Бифштекс и жареная картошка!

Он моргнул, с благоговением оглядывая комнату.