- Согласен! - без тени заминки отозвался тот, и снова Жиль почувствовала, как легонько сжалась его рука.

- Жиль, дочь моя, отвечаешь ли ты этому мужу взаимностью? Готова ли делить с ним и радости, и горечи?

- Согласна, великий жрец, - тихо отозвалась Жиль, чувствуя как дрожит голос.

- Ваши души дали клятвы! Два сердца превратилось в одно и поделилось строго пополам. Примите, великие и справедливые духи, по капле жертвенной крови брачующихся. Пусть кровь их скрепит уговор и оставит запись в священной обители!

Как только жрец произнес эти слова, Жиль вздрогнула от резкой боли в пальце. Она посмотрела на жениха, и хоть тот и стоял с непроницаемым лицом, но по его ответному взгляду поняла, что испытал Ландер нечто подобное.

На секунду реальность словно стерлась, и Жиль с Ландером оказались в небольшой и очень светлой комнате. На той стене, что белела перед ними, проступили их имена, которые тут же растеклись и смешались в одно слово, написанное на непонятном языке. Прочитать его Жиль не смогла, но получилось запомнить символы. Первым делом решила записать их в дневнике, когда окажется дома.

- Таинство свершилось! И судьба ваша теперь известна духам и мне! - торжественно произнес жрец, и голос его прозвучал эхом под сводами ритуального зала. - Я буду хранить эту тайну, как храню многие. А вы, дети мои, отныне начинаете свой совместный путь. По отдельности вас больше нет, и ваши близкие люди, что пришли сегодня на бракосочетание вместе с вами, призываются в свидетели.

Пар снова стал белым, и Жиль с Ландером убрали руки, но не расцепили те. А потом на месте пара появилась огромная и очень потрепанная книга. Та зависла в воздухе, раскрываясь на какой-то странице. Точно так же как до этого на стене Жиль увидела, как проступают на пустой странице их с Ландером имена, а чуть ниже имена Модира и Монилы.

- Скрепите ваш союз еще и вашими подписями, - велел жрец, и над книгой появились еще и перо с чернильницей.

Первым напротив своего имени поставил подпись Ландер. То же самое проделала Жиль. А потом настала очередь свидетелей. Монила с Модиром поставили свои подписи тоже молча.

- Завтра надлежит устроить большое празднование, - наставительно произнес жрец. - Гостей пригласите побольше, да столы накройте со всей щедростью. Это будет вашей жертвой духам, что были сегодня к вам так милостивы.

Домой возвращались в том самом кабриолете, на котором прибыли в храм Жиль и Модир. Первым отвезли Монилу, и когда тот уже собирался соскочить с подножки, Ландер проговорил:

- Ждем тебя завтра к обеду, Монила. Займешь почетное место за праздничным столом. И в замке моем отныне ты всегда желанный гость.

Как же Жиль была благодарна ему за этот поступок! Едва удержалась, чтоб не наброситься на Ландера с поцелуями прямо при Модире. Ведь только что он сделал ей огромный подарок - впустил в свою душу того, кого она считала почти что братом. И это несмотря на всю былую нелюбовь к Мониле. В который раз Жиль подумала, что ей достался самый чуткий муж в мире!

Замок был погружен в тишину и темноту, но отчего-то Жиль казалось, что обитатели его не спят, а притаились каждый в своей комнате и ждут их приближения. А вот кто точно спал и видел десятый сон, так то Бовил. Причем, ворота были надежно заперты, достучаться до гиганта не получилось. Пришлось Ландеру оборачиваться вороном и впускать их всех во двор. Зато это немного разрядило обстановку, чем ближе становилось таинство первой ночи, тем сильнее Жиль нервничала.

С Модиром они простились в темном и холодном холле замка. Тот лишь кивнул и быстрым шагом скрылся в своем крыле. Ландер же не спешил отправляться на свою, а теперь уже их общую с Жиль половину. Вместо этого развернул ее к себе лицом и тихо проговорил:

- Никогда, слышишь? Никогда я не причиню тебе вреда.