А ныне сиротой живу

      В краю печальном:

Кто обовьет мою главу

      Венком миндальным?

Ты, Рима сын, в урочный срок

      Святого края

Несешь мне весть, как ветерок,

      Былого рая!

3 НUTAIN

Смирись, о сердце, не ропщи! 

Покорный камень не пытает, 

Куда летит он из пращи; 

И вешний снег бездумно тает. 

«Смирись, о сердце! не ропщи!

Покорный камень не пытает,

Куда летит он из пращи;

И вешний снег бездумно тает…»

И снег осенний заметает,

Безбольно, сжатые поля;

И розой тихо расцветает

Под сенью крестною земля.

VOX POPULI1

Федору Сологубу

Милый мастер, сочините

Нам комедию в стихах!

За волшебной эпопеей —

Образ жизни повседневной —

В прозе дайте нам роман!

По годам ли, извините,

Мне ли, вам ли — впопыхах

На свиданье с Дульсинеей

Или лунною царевной

Пробираться сквозь туман?

Срок придет,— повремените,-

Если есть вино в мехах,

Вновь навеет Муза феей

Нашей старости напевной

Упоительный обман.

ЕЕ ДОЧЕРИ

Не вотще на берег Элевсина

Вынесла, волнуяся, пучина

В оный день опасную ладью!

Меж колонн, где светит Персефона,

Вижу в складках влажного хитона

Шею наклоненную твою.

Вижу твой — в сугробах Девы горной

И в пещере Корикийской черной —

Богомольный и мятежный шаг,

Нежная паломница святыни,

Детский список дочери-богини,

Преступившей заповедный праг.

ДИОНИС НА ЕЛKЕ

Кто заглядывает в щелку

На рождественскую елку?

Пестун мраморный — Сатир —

Не пускает к нам ребенка,

Говорит: «Tам в людях мир».

Резвый бог смеется звонко,

Рвется, кудри размеча;

А на елочке, на тонкой,-

Загорается свеча.

СВИДАНИЕ

Не верь поэту! В октябре,

Дитя, желал он майской розы

И проливал, изгнанник, слезы,

Умыслив бегство в декабре.

Еще роскошного Кавказа

Услышим новые хвалы,

Когда пред ним из синей мглы

Казбек сверкнет, «как грань алмаза!»

Но в эти дни он снова наш:

Мы вместе новолетье правим

И братских муз согласно славим

Под звон запенившихся чаш.

Лиэя благодатью, Геба,

Питомцам Феба помоги

И тирсом розовым зажги

На темной елке звезды неба.

ХОРОМНОЕ ДЕЙСТВО

Лидии Ивановой

Менга, с честию вчера

Ты носила свой повойник!

А прекрасная сестра

Впрямь была святой разбойник.

Помню сжатые уста,

Злость и гибкость леопарда

И склоненья у Креста…

Страшен был бандит Рихардо!

Лестницу он уволок

Чрез партер с осанкой важной.

Курсио, отец, был строг,

Черноокий и отважный.

В шлеме был нелеп и мил

Наш Октавио. И злобен

Дон-Лисардо,— только хил.

Фра-Альберто — преподобен.

В яму Хиль спустил осла;

С Тирсо Хиля ты тузила.