Через три дня странная болезнь Габби прекратилась так же внезапно, как и началась. Габби была все еще слабой, но жар прекратился. Каждый день она все больше времени проводила на ногах. Сидя у закрытого окна, она наблюдала за мечущимися по улицам жителями Сен-Пьера. Габби беспокойно спрашивала себя, не следует ли и им с Марселем подумать об отъезде. Она боялась, что подвергнет риску жизнь Жана, оставаясь в городе. Плантация Ле Шато находилась по другую сторону от Монтань-Пеле, поэтому казалась самым подходящим убежищем. Вечером, когда Габби переоделась к ужину и присоединилась к Марселю, она заговорила с ним об этом.

– Я думал о том же самом, дорогая, – признался Марсель озабоченно. – Сначала я собирался подождать до отплытия «Надежного», но теперь не уверен, что это разумное решение. Я должен поступать так, как лучше для тебя и Жана. А сейчас лучше всего уехать из Сен-Пьера. Я предлагаю тебе завтра собрать вещи, а послезавтра поедем в Ле Шато. Не бери лишнего, – добавил он. – Быстрее доедем, если у нас будет меньше вещей.

На следующий день солнце вообще ни разу не пробилось сквозь густые облака пепла, закрывавшие небо над городом. День был похож на сумрак ночи, и Габби с нетерпением ждала отъезда. Этим вечером Жан жадно сосал грудь матери – Габби опять возобновила кормления, – а Марсель сидел рядом, и мечтательная улыбка играла на его чувственных губах.

– Наш сын растет прямо на глазах, милая, – сказал он, явно наслаждаясь своей отцовской ролью. – Я бы тоже был доволен, если бы оказался на его месте. – Он лукаво улыбнулся, не отрывая глаз от головки Жана на фоне нежной белой кожи.

Габби покраснела, вспомнив тот раз, когда Марсель в самом деле занял место Жана у ее груди.

– Ты сегодня прелестна, дорогая, – продолжал непринужденно Марсель. – По правде говоря, не помню, чтобы ты выглядела так обворожительно до рождения Жана. – Его горящий взгляд выдавал желание.

Габби в этот вечер надела легкий халат из сиреневого шелка, который подчеркивал темно-фиолетовый оттенок ее глаз. Халат мягко облегал ее стройную фигуру, оставляя открытой грудь, у которой лежал маленький Жан. Марсель любовался ее прелестями, и его взгляд все больше воспламенялся.

– Ты так обо мне заботишься, Марсель, – сказала Габби. – Я стольким тебе обязана. Марсель пристально всматривался в ее лицо и вдруг застыл, поняв смысл ее слов. Ее глаза мечтательно блестели, на губах играла улыбка.

Марсель осторожно взял у нее спящего Жана и вышел из комнаты. Когда он вернулся через несколько минут, Габби сидела там, где он ее оставил. Она даже не потрудилась запахнуть полы халата.

С бесконечной осторожностью, как фарфоровую куклу, Марсель поставил Габби на ноги и медленно спустил халат с ее плеч, пока он не упал на пол легким облачком. Под халатом на Габби ничего не было, и Марсель затаил дыхание, разглядывая ее фигуру. Кажется, Марсель целую вечность ждал этого момента, и его тело отозвалось очень бурно. Почувствовав его волнение, Габби приблизилась к нему, и кончики ее грудей коснулись Марселя. Со страстным возгласом он поднял ее и понес на кровать.

– Ты уверена, дорогая? – спросил он, все еще не веря, что она будет принадлежать ему. – Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? – Про себя он подумал, что не знает, как ему вести себя, если она вдруг скажет «нет».

Но ответ Габби превзошел его самые смелые ожидания.

– Я хочу, чтобы ты любил меня, Марсель. Мне необходимо знать, что я кому-то нужна. Ты много раз доказывал свою любовь ко мне и к Жану. Сделай меня своей, пожалуйста!

– Сердце мое! Я люблю тебя, люблю! – прошептал Марсель, которому кровь бросилась в голову.