Мысли его постоянно возвращались к Габби. Ее любовь и тоска по мужу проявились со всей очевидностью в том, как страстно она откликнулась на его порыв. Она даже сказала ему, что любит. Так почему же потом она вновь стала настаивать на том, что Жан его сын, и требовала признания отцовства?

«Разве когда двое людей любят друг друга и нуждаются друг в друге, этого недостаточно?» – спрашивал себя Филип. Может быть, со временем он бы по-другому стал воспринимать ребенка, особенно ввиду того, что у Габби могло не быть больше детей. Но как же она не понимала, что к такому решению Филип мог прийти только по своей воле!

Филип гадал, что думает Габби о разводе, который он начал. Марсель наверняка обрадовался, ведь он так хочет сделать Габби своей женой и открыто объявить Жана сыном. Филип с горечью выругался.

В тот день, когда Габби с сыном отплыли из города на «Стремительном», Филип стоял на плантации за домом, где тростник был уже убран, и обеспокоенно смотрел на Монтань-Пеле. Пламя над жерлом вулкана разгоралось все ярче, а выброс пепла и осколков породы стал непрерывным. Облака пепла и сажи закрывали солнце, которое пробивалось сквозь них неярким светом, языки лавы стекали по склонам кратера.

Грозное зрелище вызвало страх в душе Филиппа. Он осознал, что Габби и Жан находятся прямо на пути движения лавы. Он внезапно проникся убеждением, что через несколько часов вулкан взорвется, и тогда Сен-Пьер, единственный город на пути стихии, исчезнет в море расплавленной лавы. Филиппу ни на минуту не пришло в голову, что лава может потечь в другом направлении и погубить Бельфонтен. Вопреки логике, именно в этот момент, когда существовала реальная опасность, что Габби и ее сын могут погибнуть, он решился.

Он едва проехал банановые заросли, когда все произошло. Последовал мощный выброс огня и породы. Конь Филиппа в ужасе встал на дыбы, и Филиппу стоило большого труда удержать его. Банановые деревья склонились почти до земли, и Филип чувствовал, как горячий ветер обжигает его. Порыв исчез так же быстро, как и начался. С опаской поглядывая на гору, Филип ласковыми словами успокаивал коня.

Неожиданно пламя над жерлом Пеле стало распространяться по небу, как ослепительный красный шар, выросший из кратера. Вулкан сотрясло извержение, потом еще одно, другое, и с каждым извержением земля содрогалась. Черный дым повалил из жерла вулкана, и весь склон горы Пеле обвалился. Белое облако, изрыгающее пламя, вырвалось из зияющей дыры на склоне вулкана, и огненная лава устремилась вниз, к морю.

Филип замер. Охваченный ужасом, он смотрел на поток лавы, который двигался по руслу реки Рок-селен прямо на Сен-Пьер. Хотя Филип и пытался пришпорить коня, он понимал, что, когда лава затопит город, никто не выживет. И все же он поскакал вперед во мраке, потому что после первого же извержения тьма закрыла солнце. Филип скакал в гнетущей тишине, неестественной, потому что не слышны были обычное пение птиц и крики животных.

Внезапно конь оступился, и Филип почувствовал, что летит в пустоту. Он падал, переворачиваясь, катился все ниже и ниже. Сверху доносилось испуганное ржание коня. Ему тоже хотелось закричать. В этот момент он упал в воду.

Он попытался пошевелиться и ощутил сильную боль в голове. Цепляясь за камни, Филип с трудом выбрался на берег. Посмотрев вверх, он понял, что пролетел не менее двадцати пяти футов, и подивился своему чудесному спасению. Еще одно чудо предстало его взору: Филип увидел своего коня, который спокойно щипал траву на другом берегу реки.

Подождав несколько минут, пока не прошло головокружение, Филип встал, подошел к реке и бросился в воду. Он знал, что только верхом может вовремя попасть в Сен-Пьер, чтобы спасти Габби и сына. Филип сильными взмахами плыл наперерез течению.