Но вместо того, чтобы перепугаться, Нонна опять рассмеялась:

— Что, любопытно? Ну тогда слушай! Сейчас буду хвастаться, какие мы с мамулечкой умные…

До конца этого лета я жила очень далеко отсюда, в другом городе, поэтому никто и не знал, в каких отношениях я состою с госпожой Бурцевой. А потом это оказалось очень выгодно: мы могли как бы принадлежать к разным лагерям и в то же время владеть всей информацией. Так получилось и с «Полет-банком». Мама с самого начала контролировала его через Желткова, а когда этот придурок Поленов стал подминать конторку под себя, мы решили, что было бы не худо знать, что он замышляет. Я познакомилась с ним и очень быстро добилась своего. Ему и в голову не приходило, что я в его койке всего лишь занимаюсь разведкой. Пока эти руководители бодались меж собой, мамочка подготовила несколько договорчиков, Желтков их подписал, а потом по ним было переправлено немного денюжек…

И вот Вовка как-то мне сказал, что Стасик по его поручению занялся анализом дел в банке. Что нам оставалось делать? Смотреть, как он сует нос не в свое дело? Мама позвонила его начальнику Коврову, который был должен ей уйму денег, и мягко попросила маленько попридержать зарвавшегося мальчика. Но Стасик все равно продолжал ковыряться в чужих делах. Дабы все время быть в курсе событий, мне пришлось переселиться к этим радио-козликам — Шорохову и Соболеву. А мамуля тем временем взялась за охмурение Стаса. Немножко золотой пыли в глаза и все — фокус-покус удался!

Свадьбу мы решили провести у Поленова на даче, чтоб быть поближе к его подпольному арсеналу. Я посоветовала Вовочке заказать фейерверк у Руслана. И вот гости пьяно орут, салютик сверкает, бах — выстрел! И мы имеем трупик одного ублюдка и повод, чтобы засадить другого лет на пятнадцать…

Нонне явно доставило удовольствие еще раз посмаковать свою затею. А Машуня хлопала ресницами и немела от ее речей. Это же надо, с какой легкостью они с Оксаной лишили человека жизни!

— Слушай, — проговорила она, с трудом сдерживая негодование, — но по кой черт Бурцева тебя засадила в тюрьму?! Ведь это совсем чушь какая-то выходит!

Нонна вздохнула.

— Ну мы тут маленько просчитались. На свадьбе я чуть-чуть подразнила Поленова, чтобы у него был повод покуситься на меня. Но он раззадорился как-то не на шутку. А плюс к тому заскучал по своим пяти штукам баксов, которые я вовсе не собиралась отдавать Коврову. Я ведь ради этого и устроилась рекламным агентом на радио «Пирамида»… И вообще должна была быть у меня компенсация за то, что я так долго трахалась с Вовочкой? Ну Поленов и прислал ко мне партию братков. Расставаться с честно заработанными средствами я не хотела, а от его бандюг можно было спрятаться только на кладбище или в тюрьме. Самого-то Вовку мы не могли сразу обвинить в убийстве Шорохова: он в то время в Израиле пузо грел. Поэтому пришлось провести недельку в местах не столь отдаленных. А потом маман по моему описанию признала тебя в «Дубравушке» и сыграла с тобой милую шутку, изобразив из себя полную дуру и истеричку. Затем я дала вам с Федорчуком понять, что на самом деле убийца собирался шлепнуть вовсе не несчастного Стасика, а меня. И тогда вы начали подозревать Поленова. Алиби у него не было, потому что перед самым фейерверком мама подсыпала ему в вино какое-то рвотное средство, и во время салюта он побежал блевать…

— Ох, голова идет кругом! — прошептала пораженная Машуня.

Нонна заглянула ей в глаза.

— Что, уже не так охота меня защищать, да? Ничего не поделаешь, вот такие мы с мамочкой своекорыстницы! Чего стоит наша затея с Поленовскими баксами! Я просто попросила знакомую девчонку с телевидения снять сюжет о невиданном по размаху меценатстве, но сказала ей не всю правду, а полуправду: мол, детишки получили одежки на пять штук долларов! Она что, считать бы стала? Просто трепанула по телику, а вы с Федорчуком и купились!

Машуня тяжело задышала.