|
Нет, не пойдет, это уже чересчур. И слишком отдает Камю, а Камю для отмены ужина не годится. Вот Сартр гораздо лучше. Сегодня вечером я не могу, понимаете, ад — это другие. Легкий налет экзистенциальной тоски в голосе, как раз то, что надо. За всеми этими разглагольствованиями он сказал себе, что она наверняка тоже ищет предлог, чтобы в последний момент все отменить. Но пока ничего такого не происходило. Они должны были встретиться через час, а от нее ни слуху ни духу. Должно быть, еще не нашла, ищет, это точно. А может, у нее села батарейка в телефоне и теперь она лишена возможности предупредить, что не сумеет прийти. Он рассуждал так еще с минуту, но от нее ничего не было, и он вышел из дому с таким чувством, будто выходит в открытый космос.
55
Он выбрал итальянский ресторан неподалеку от ее дома. Она и так оказала ему любезность, согласившись с ним поужинать, и ему не хотелось заставлять ее тащиться через весь город. Он пришел раньше времени и выпил две рюмки водки в бистро напротив. Надеялся, что почерпнет в них храбрости, ну и чуть-чуть опьянеет тоже. Алкоголь не оказал на него ни малейшего действия, и он перебрался в ресторан. Так что Натали, явившуюся минута в минуту, он встретил совершенно трезвым. И тут же подумал: как хорошо, что он не пьян. Он бы не хотел, чтобы опьянение изгадило ему удовольствие от ее появления. Она шла к нему… она была такая красивая… той красотой, когда хочется всюду понаставить многоточий… Потом ему пришло в голову, что он никогда не видел ее вечером. И почти удивился, что она может существовать на свете в подобный час. Наверно, он считал, что по ночам красоту убирают в ящик или что-то вроде того. Приходилось признать, что не убирают, потому что она была здесь. Сидела напротив.
Он встал, чтобы поздороваться. Она никогда раньше не замечала, что он такой высокий. Надо сказать, что на офисном паласе служащие как-то съеживаются. На улице все кажутся выше. Она еще долго будет вспоминать это первое впечатление высоты. — Спасибо, что пришли, — вырвалось у Маркуса. — Пожалуйста… — Нет, правда… вы много работаете, я знаю… особенно сейчас… с делом номер 114… Она смерила его взглядом. Он смущенно рассмеялся: — Я обещал себе не говорить о работе… Господи, я смешон… Натали тоже улыбнулась. Первый раз после смерти Франсуа ей самой приходилось кого-то утешать. Это пойдет ей на пользу. В его смущении было что-то трогательное. Ей вспомнился ужин с Шарлем, у которого изо всех пор сочилась самоуверенность: сейчас она чувствовала себя куда свободнее. Ужиная с человеком, смотревшим на нее словно политик, обнаруживший, что победил на выборах, в которых не принимал участия. — Лучше нам не говорить о работе, — сказала она. — Тогда о чем мы будем говорить? О наших вкусах? Вкусы — прекрасная тема, чтобы завязать беседу. — Да… вообще-то довольно странно вот так размышлять, что мы можем сказать друг другу. — По-моему, поиски темы для разговора — хорошая тема для разговора. Ей понравилась эта фраза и то, как он ее произнес. — А вы на самом деле забавный. — Спасибо. У меня настолько занудный вид? — Да… немножко, — с улыбкой ответила она. — Вернемся к вкусам. Так лучше. — Знаете, я вам скажу одну вещь. На самом деле я больше не думаю о том, что мне нравится, а что нет. — Можно задать вам вопрос? — Задавайте. — Вы склонны к ностальгии? — Нет, не думаю. — Это довольно редкий случай для Натали. — Неужели? — Да, для большинства Натали характерна склонность к ностальгии. |
