«Но за миг до того, как бандиты успели выстрелить, Мандрейк загипнотизировал их своим магическим взглядом».

Жюльен сел, вытянул руки, растопырил пальцы и, насупив брови, наморщив лоб от натуги, устремил грозный взгляд на дверь.

— Эй, что это с тобой? — удивилась Пуна, без стука вошедшая в комнату: ее никак не могли научить стучаться перед тем, как войти.

«Так! Малышня в сборе», — подумал Жюльен!

— Хочешь, пойдем кубики разрисовывать? — ехидно спросил он.

— Жюлиа катается на лошадке, — в том же тоне ответила Пуна. — А что если пойти к пруду? Можем там побарахтаться. Можем пописать в воду, вот будет потеха!

Глава двадцать вторая

Как Шарль поумнел

На берегу пруда они увидели Шарля и Клер, лежавших на траве в купальных костюмах и старательно загоравших то на одном, то на другом боку.

— Эй вы, младший класс, идите играть подальше! — крикнула Клер, прикрываясь полотенцем.

У Клер иногда случались необъяснимые приступы стыдливости. Ей это казалось чрезвычайно шикарным! Она не улеглась на место, пока не убедилась, что Пуна и Жюльен устроились достаточно далеко от нее. Шарль сел и достал бутылочку с маслом для загара. Надувая бицепсы и грудные мыщцы, он стал натираться жирной темной жидкостью. Он находил себя неотразимым.

Пуна сняла босоножки и шлепала по воде.

— Давай искупаемся! — предложила она.

— Ты взяла купальник?

— А мы будем купаться нагишом, как Лизелотта!

— На глазах у этой парочки?

Жюльен кивнул в сторону Шарля и Клер: жениха с невестой не было видно за высокой травой, зато их было отчетливо слышно.

Шарль повернулся на бок, чтобы намазать маслом Клер. Покончив с этим, он запечатлел не ее плече долгий поцелуй.

— Оно сладкое!

— Что, дорогой?

— У тебя сладкое плечо.

Клер, взволнованная страстностью Шарля, вдруг погрузилась в мечты.

— Мы можем поехать в свадебное путешествие в Венецию.

— Да, в Венецию. Или на озера. На озерах климат здоровее.

— Ах, Венеция! Сан Марко, Лидо, Риальто, Вапоретто, Популо! — размечталась Клер.

Шарль воспользовался этим, чтобы закрепить преимущество. Он схватил Клер в объятия.

— Осторожно! Ты весь в масле!

Но Шарль уже не слышит Клер, он спускает одну бретельку купальника, затем другую. Это будет впервые! Да! Он впервые увидит грудь Клер!

— Шарль! Я сейчас рассержусь!

Пусть себе сердится! Шарль тянет и тянет бретельки, которые Клер пытается удержать на месте, скрестив руки на груди. Вскоре мужская сила и решимость одерживают верх.

И зачем он старался? Груди не было. Или почти не было!

Шарль не мог опомниться. А ведь под блузками, платьями, свитерами как будто что-то виднелось…

Напряжение спало, и Шарль ощутил в душе смертельную тоску. Впрочем, он, возможно, не разглядел, ведь Клер лежала на спине. А он от кого-то слышал, что в таком положении грудь не смотрится! Ну хорошо! Он должен как следует удостовериться. Перевернуть Клер! Уложить ее на живот! Тогда будет видно!

— Шарль! Что ты делаешь?

Эврика! Нельзя, конечно, сказать, что это целое богатство. Но кое-что имелось. Безусловно!

Теперь, когда Шарля коснулась ледяная рука сомнения, ему необходимо было окончательно обрести уверенность. Воспользовавшись тем, что Клер лежала на животе, он быстрым движением открыл молнию купальника у нее на спине. Клер резко повернулась, но было уже поздно.