Как-то вечером, спускаясь вниз на кухню отдать повару распоряжения по поводу ужина, Элиза случайно заметила, как Риордан выходит из дома через заднее крыльцо и направляется к сараю с экипажами. Всего час назад он уверял ее, что хочет остаться у себя в кабинете еще немного поработать. И вот теперь тайно уезжает из дома. Как только послышался стук колес отъезжающего экипажа, Элиза помчалась на конюшню и велела немедленно закладывать другую коляску. Но, как ни торопила она конюха, впрягавшего в двуколку гнедую кобылу, прошло уже слишком много времени, чтобы пытаться угадать, по какой именно улице поехал Риордан. Однако Элиза почти не сомневалась в том, куда он поехал, и, не колеблясь ни минуты, направилась к зданию старой оперы.

Высоко в небе уже висел серебряный диск луны, заливающий магическим светом силуэты домов и деревьев. Было облачно и ветрено, поэтому звезды то появлялись, холодно блистая, то исчезали, закутавшись в плотную ткань облаков. В свете газовых фонарей мелькали пролетки и экипажи, из которых доносились громкий, разудалый смех и женский визг.

Внезапно сердце Элизы пронзила острая боль. Эта ночь была создана для влюбленных, для поцелуев и объятий, для наслаждения. А она вынуждена проводить ее, выслеживая собственного мужа, отправившегося к любовнице. Элиза подъехала к театру, где, как обычно, вереницей стояли экипажи. Кучера, сгрудившись у входа, курили, балагурили, играли в карты, поджидая своих седоков. А значит, раз публика еще не разъехалась, спектакль не закончился.

Подъехав ближе, Элиза тут же увидела коляску Риордана. Наверное, он вошел в театр всего за несколько минут до ее приезда. Хотел ли он поспеть к третьему акту? Или специально приехал попозже, дождаться Линетт в гримерной? А впрочем, какое это имеет значение? Сейчас Риордан был с Линетт! Теперь это более чем очевидно. Наверняка он еще задержится после спектакля и пригласит ее на ужин. Элиза выпрямилась и глубоко вздохнула, чтобы как-то успокоить сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из истерзанной груди. Риордан! Неужели она потеряет его навсегда только потому, что Тесса должна обрести свое место в свете?!

Вскоре спектакль закончился, и все разъехались по домам. Осталась лишь коляска Риордана. От боли, обиды и злости Элиза сидела и тихо плакала, неюбращая внимания на порывы ледяного ветрами ночную сырость.

Прошло немало времени, прежде чем к одиноко стоящей у театра коляске подошел Риордан. Элиза, спохватившись, тронула лошадь, надеясь скрыться за углом, прежде чем он заметит ее. Но было уже поздно.

– Элиза! – Риордан остановился как вкопанный. – Нет, этого не может быть!

Элизу охватил панический страх. Она взмахнула кнутом над головой лошади и умчалась с невероятной скоростью.

– Элиза! – неслось ей вслед. – Элиза!..

Элизе удалось приехать домой раньше Риордана. Она завела лошадь в конюшню, бросилась в дом, взлетела по лестнице, едва касаясь ногами ступеней, и, оказавшись в спальне, мгновенно разделась и залезла в постель. Она лежала, затаив дыхание и прислушиваясь к тишине, в которой оглушительно раздавалось биение ее собственного сердца. Интересно, поднимется ли Риордан наверх требовать объяснений?

Его не было очень долго. Наконец он пришел, потихоньку разделся и лег рядом с ней.

По звуку его дыхания и скованности движений Элиза поняла, что он тоже не спит, а глядит в черный потолок, как и она сама. В какой-то миг ей показалось, что его дыхание стало резким и сдавленным, как у плачущего чловека. Неужели он способен плакать?

Элиза страстно желала дотянуться до него, обнять, прижаться к любимому телу. Но это было выше ее сил: никогда прежде она не чувствовала себя такой далекой от него, такой чужой…

Глава 26

Наутро Элиза, проснувшись, обнаружила, что Риордан уже ушел. В спальню постучала Нелла, по обыкновению приготовившая ей завтрак.