— Какой же ты красавец, какой умница! — приговаривала она, привязывая коня к задку кареты. Девушка и не подумала оставить здесь это животное, так как предполагала, что конь — единственное достояние Дункана.

Сильвия семенила вслед за Бет, делая три шажка там, где ее спутница делала один. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что она исполняет какой-то нелепый танец.

— Как это на другую скамью? — трясущимися губами пролепетала она. — Неужели ты думаешь, что я поеду вместе с мертвецом и этим прохвостом?

Бет потянула за поводья, чтобы убедиться в том, что они надежно привязаны, затем обошла вокруг кареты и заглянула внутрь. Дункан был все еще без сознания. Пожалуй, для него это и лучше: по крайней мере, не будет чувствовать боли.

Стараясь привлечь внимание своей молодой спутницы, Сильвия дернула ее за рукав.

— Этот прохвост, — напомнила Бет, — спас нам жизнь.

Ну и что из этого? Сильвия жила на свете на двадцать лет больше Бет и насмотрелась на этих наглецов-мужчин. Правда, сама она никогда не становилась объектом их притязаний, но тем не менее была об этом достаточно наслышана. Надув губы, она возразила:

— Наверное, он не для нас, а для себя старался.

Зажав в руке поводья, Бет резко проговорила:

— Он тяжело ранен, Сильвия, и не сможет тебя обидеть.

«Беда мне с этой девчонкой, — печально подумала Сильвия. — Элизабет не имеет понятия о том, насколько порочен этот мир. Мужчина всегда найдет способ подобраться к женщине». И подняв подбородок, она важно заявила:

— Любой мужчина может обидеть женщину.

Но у Бет не было времени пререкаться со своей компаньонкой. Пожав плечами, она предложила:

— Тогда садись на козлы рядом со мной! — Положив руку на колесо экипажа, девушка измеряла взглядом расстояние от земли до облучка.

Взглянув широко раскрытыми глазами на свою подопечную, Сильвия удивленно спросила:

— Неужели ты будешь править сама?

Она произнесла эти слова тем же тоном, каким спросила бы Бет, в своем ли Сильвия уме, если бы та объявила, что собирается спрыгнуть с башни Колокола Свободы в Филадельфии и полететь.

«Бедная, глупая Сильвия», — подумала Бет, а вслух сказала:

— Но ведь карета не может ехать сама по себе, а лошади не знают дорогу.

Обмотав вожжи вокруг руки и подобрав юбки, Бет поставила ногу на нижнюю ступеньку экипажа. Одна из лошадей захрапела и переступила на месте. Карета дернулась, и Сильвия завизжала, испугавшись, что девушка сейчас свалится на землю. Но она, крепко ухватившись за опору, вскочила на козлы.

Вздох облегчения вырвался из груди компаньонки, но она тут же подумала: «Ловка, как кошка, но это ведь неприлично. Неужели девочка этого не понимает?» Что до ее намерения занять место кучера, то это, разумеется, было просто нелепо!

Впрочем, спорить с Бет Сильвия не решалась, по опыту зная, что это бесполезно: девчонка упряма, как осел.

— Молодой женщине вовсе не подобает править каретой, как простому крестьянину! — сказала она.

Однако Бет никогда не волновало, что о ней будут думать и говорить.

— Раненый истекает кровью, — кивнула Бет в сторону Дункана. — Да и мы здесь скоро умрем от холода. — Уперевшись ногой в тормоз и крепко держа в руках вожжи, она взглянула вниз, на оцепеневшую Сильвию. — Ну как, ты едешь или остаешься?

Ответа не последовало. Куда ни кинь — всюду клин. В тоске ломая руки, Сильвия огляделась по сторонам, но не увидела вокруг ничего утешительного.

Хотя Бет и поклялась себе относиться к спутнице снисходительно, в данном случае этого никак нельзя было делать.