– Это мои братья, Джеймс, пожалуйста, не надо…

– Братья? – спросил он насмешливо и вновь посмотрел на нее своими холодными зелеными глазами. – А я подумал что-то совсем другое, увидев, как они тебя облепили. – Его тон был достаточно оскорбительным.

Джорджина задыхалась. Бойд побагровел. Уоррен замахнулся, но его удар был отбит. Дрю подбежал, чтобы удержать Уоррена.

– Вы что, с ума все посходили? – зашипел он. – В комнате полно гостей, Уоррен. Черт возьми, мне сегодня весь день кажется, что с тобой что-то не в порядке.

– Ты разве не слышал, как этот сукин…

– Конечно, слышал, но, в отличие от тебя, я узнал, что это капитан корабля, который возил Джорджи на Ямайку. Прежде чем намять ему бока, почему бы не узнать, что ему здесь нужно и почему он ведет себя так… вызывающе.

– Пьян, конечно, – заметил Бойд.

Джеймс продолжал смотреть на Джорджину.

– Ты была совершенно права, Джорджи, твои братья невыносимы.

Она, конечно, рассказывала ему о братьях, и это его замечание относилось к ее первым дням на корабле. Она тогда сказала, что хотела бы иметь других братьев, не говоря уже о Маке.

Джорджина не знала, что делать. Она боялась спросить у Джеймса, зачем он здесь и почему смотрит на нее с такой ненавистью. Ей хотелось увести его, пока не разразилась гроза. Но она не была уверена, что обстановка в доме изменится к лучшему, если они останутся наедине. Однако что-то надо было делать.

Она взяла Уоррена за руку, и почувствовала, как тот напрягся.

– Мне нужно поговорить наедине с этим капитаном.

– Нет, – просто ответил Уоррен.

По его лицу она поняла, что тут ничего не добьешься, и обратилась к другому брату:

– Дрю!

Дрю был большим дипломатом. Он, как бы не услышав ее обращения, посмотрел на Джеймса и учтиво спросил:

– С какой целью вы здесь, капитан Мэлори?

– Если вы хотите знать, я пришел вернуть имущество Джорджины, которое она бездумно оставила в нашей каюте.

Джорджина издала сдавленный стон. Слово «нашей» вспыхнуло как сигнальный огонь в темную ночь. И все поняли его скрытый смысл. Ее подозрения подтвердились. Падение ее становилось очевидным, особенно если учитывать крайне опасное возбуждение Джеймса, явно теряющего присутствие духа.

– Я могу объяснить, – начала она, не подумав, что не следует входить в какие-либо подробности.

– Я предпочел бы, чтобы объяснил капитан Мэлори, – сказал Уоррен, с трудом сдерживаясь.

– Но…

– И я тоже, – перебил ее Дрю уже не таким рассудительным, как раньше, тоном.

– Черт возьми! Вы что, специально набиваетесь на драку? Надо же разбираться, Уоррен! Нельзя все время повторять одно и тоже.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – потребовал Клинтон.

Он пришел вместе с Томасом, и Джорджина почти обрадовалась этому обстоятельству: может быть, теперь Джеймс поостережется в словах и не будет унижать ее человеческое достоинство?

– Все в порядке, моя хорошая? – спросил Томас, покровительственно обнимая сестру за плечи.

Но прежде чем она успела ответить, Джеймс передразнил:

– Моя хорошая?

– Не нужно повторять ошибок, Джеймс Мэлори, – предупредила она, подавляя ярость. – Это мой брат Томас.

– А эта вышка?

– Мой брат Клинтон.

Джеймс пожал плечами.

– Ошибка естественна, так как нет родственного сходства. У вас что, были разные отцы или разные матери?

– С чего это ты говоришь о сходстве, когда твой братец черен как грек?

– Энтони понравилось бы такое сравнение.