И почему он не улетел в Мехико сегодня же? Как тоскливо будут тянуться следующие двадцать четыре часа! Наверняка опять зайдет дядя и какие-нибудь подруги матери. Все хотят его увидеть. Не так давно в местной газете вышла статья о нем и его работе, о грантах на учебу, о присужденной ему Римской премии, которой он не смог воспользоваться из-за войны, о спроектированном им универмаге в Питтсбурге и небольшой пристройке к чикагскому госпиталю. В газете все это выглядело впечатляюще. Он даже ощутил прилив гордости за самого себя в тот одинокий день в Нью-Йорке, когда получил от матери письмо с вложенной вырезкой.

Повинуясь внезапному желанию написать Бруно, Гай сел за стол, взял ручку и понял, что писать ему нечего. Он представил, как Бруно в ржаво-коричневом костюме и с ремнем фотоаппарата через плечо карабкается по выжженному солнцем холму в Санта-Фе, чему-то улыбается, демонстрируя гнилые зубы, нетвердой рукой поднимает фотоаппарат и щелкает затвором. Как Бруно сидит в баре с тысячей не заработанных им долларов в кармане и дожидается свою мать. Что Гай мог сказать этому человеку? Он закрыл ручку колпачком и бросил на стол.

— Мама! — позвал он и сбежал вниз по лестнице. — Не хочешь сегодня вечером в кино?

Мать ответила, что на этой неделе ходила в кино уже дважды.

— Ты же никогда этого не любил, — проворчала она.

— А сегодня схожу с удовольствием!

8

Около одиннадцати вечера зазвонил телефон. Трубку взяла мать и сразу вернулась в гостиную, где Гай сидел в компании дяди, его жены и двух двоюродных братьев, Ричи и Тая.

— Междугородний, — сообщила она.

Гай подумал, что это мистер Брилхарт решил потребовать объяснений. Но из трубки прозвучал другой голос.

— Привет, Гай. Это Чарли.

— Какой Чарли?

— Чарли Бруно.

— О… Добрый вечер. Спасибо, что выслали мне книгу.

— Еще не выслал, но собираюсь. — Как и тогда в поезде, Бруно был весел и пьян. — Ну что, приедете в Санта-Фе?

— К сожалению, не могу.

— А как насчет Палм-Бич? Может, я загляну к вам туда на пару недель? Я бы посмотрел на вашу работу.

— Увы, работа отменилась.

— В самом деле? Почему?

— Возникли некоторые сложности. Я передумал.

— Сложности с женой?

— Н-нет. — Гай почувствовал укол раздражения.

— Она хочет, чтобы вы остались?

— Ну, вроде того…

— Мириам решила поехать с вами в Палм-Бич? — Удивительно, как он запомнил имя. — Значит, вы не развелись?

— Скоро разведусь, — отрезал Гай.

— Да заплачу я за этот звонок! — рявкнул Бруно кому-то и протянул с омерзением: — Ну люди… Послушайте, Гай, так вы отказались от работы из-за нее?

— Не совсем. Неважно, вопрос уже решен.

— Чтобы получить развод, вам придется ждать, пока она родит?

Гай не ответил.

— Ах, значит, этот тип не хочет на ней жениться?

— Ну… да, он…

— То есть да? — цинично бросил Бруно, не дав ему закончить.

— Я не могу сейчас говорить, у меня гости. Желаю вам приятной поездки, Чарли.

— А когда сможете? Завтра?

— Завтра меня здесь не будет.

— А… — растерянно выдохнул Бруно.

Гай хотел бы думать, что он и правда растерялся. Но Бруно тут же продолжил вкрадчивым тоном:

— Если хотите, чтобы я что-нибудь сделал, просто дайте знак.

Гай нахмурился. Он не забыл идеи Бруно о двойном убийстве.