– Отдыхай, ты заслужила это, – сказал он, наклоняясь к Паскаль.

– Ты правда был «вне себя от радости»? – прошептала она, когда он целовал ее в шею.

Они обменялись многозначительным взглядом, и уже более громко Паскаль добавила:

– Будьте осторожны на дороге.

Она проводила их к выходу и помахала рукой, отвечая на прощальные жесты Марианны.

– Ну все, можешь прекращать очаровывать собравшихся, – пробурчал Самюэль, подъезжая к воротам.

– Все-таки она очень мила, твоя бывшая жена…

– Согласен.

– Но отопление в Пейроле никуда не годится, ночью мне было очень холодно.

– По-моему, ты спала так крепко, что не могла отдавать себе отчет об окружающей температуре, – заметил он.

– Не будь занудой, я же извинилась. Ну перебрала, ну и что? Это же Рождество, разве не так? И, по-моему, это никому не помешало. И потом, мы с тобой просто друзья, а друзья имеют право напиваться!

То, что она помнила об их соглашении, несколько утешило его. Он сможет отвезти ее домой и потом вернуться к себе.

– Не обижайся, – сказал он примирительно, – ничего страшного не произошло.

Их больше ничего не объединяло, их пути разошлись. Он развернул машину и почувствовал, как колеса скользят на льду. Сосед Паскаль посыпал песком только подъездные дорожки, главная же дорога была скользкой и опасной. Сам-то он был опытным водителем и очень надеялся, что на дороге им не встретится какой-нибудь новичок.

– Знаешь, что во всем этом самое грустное, Самюэль? Не отрываясь, он смотрел на дорогу и лишь отрицательно мотнул головой.

– То, что ты бессмысленно тратишь свою жизнь, оплакивая развод с Паскаль. Ты не можешь смириться с тем, что утратил ее, цепляешься неизвестно за что, чтобы постоянно находиться рядом. Но у нее есть отец, брат и поклонник, который ей, похоже, небезразличен. Вчера вечером, когда нас с тобой рассадили по разным концам стола, я наблюдала за тобой, и мне было больно оттого, что ты пытался играть роль ее возлюбленного… Согласна, она красива, мила, возможно, очень умна – все, что хочешь, но проблема состоит в том, что она тебя больше не любит; однажды тебе придется признать это и воспользоваться другой возможностью, чтобы обрести счастье.

Ему наскучило слушать ее нравоучительную болтовню, и он даже открыл рот, чтобы возразить, но промолчал. Как он мог убеждать ее в том, что она никогда не сможет стать его возлюбленной, что бы она ни сделала или ни сказала? Может, она надеялась победить его силой своих доводов и ее аргументы казались ей неопровержимыми? Но он-то знал, что Марианна со всеми своими предположениями очень далека от настоящего понимания его странных и запутанных отношений с Паскаль.

– Спасибо за твой… дружеский совет, – проговорил он.

Почему он проявил слабость и позволил ей поехать вместе с ним? Потому что он не хотел причинить ей боль? Но это же смешно! Их разрыв был мучителен для них обоих, и он один был виноват в этом.

Она еще что-то говорила, но он не обращал внимания, поскольку навстречу им на большой скорости спускался грузовик. В течение доли секунды Самюэль понял, что шофер грузовика потерял контроль над управлением и его просто несло по оледеневшему склону.

– Самюэль! Он сейчас собьет нас! – закричала Марианна. Ее крик смешался с отчаянными сигналами клаксона грузовика. Самюэль взял назад, он не мог резко затормозить, чтобы самому не потерять управление машиной. Слева и справа от дороги росли деревья, и он молился, чтобы не врезаться в одно из них.

26 декабря Надин Клеман, как обычно, ровно в восемь утра вошла в свой кабинет. Через несколько минут она подошла к столику дежурной медсестры и положила на него огромную коробку шоколадных конфет для персонала.