Ее опять охватило острое любопытство. Почему он ее спас? Какое дело привело его среди ночи в переулок на Чаринг-Кросс? Где он научился так драться? Встретятся ли они когда-нибудь? Если да, захочет ли он ее, вызвав дивные, порочные чувства, как было той ночью? Она задрожала, вспомнив, как ее коснулись его губы…

После той ночи Абигайль методически просматривала газеты, выискивая хоть намек на мстителя в маске, вершащего самосуд. Но его словно не существовало, казалось, что просто он был плодом ее воображения.

Абигайль романтизировала незнакомца, мечтала о встрече с ним, и это лишь показало ей, как она чудовищно одинока. Его прикосновение стерло беспокойство о Регги и вообще все мысли из головы, ни для чего не осталось места, она могла только чувствовать. Это был один из самых грешных моментов в се жизни.

Никогда прежде тело Абигайль не пребывало в таком состоянии, но тот человек возбудил в ней… любопытство. Жадное, ненасытное любопытство. Она чувствовала свое родство с ним. Когда они так свободно говорили, на нее произвели впечатление его прогрессивные взгляды. Абигайль не сомневалась, что если бы узнала его получше, у них нашлось бы еше больше тем для общения.

Во всех ее мечтах отражалось родство с этим человеком. Зачастую она фантазировала, что он мог быть каким-то образом обезображен, поэтому носил маску. Может, у него ожог? Или уродливая отметина? Будучи романтичной натурой, Абигайль ему сочувствовала.

Интересно, не встретится ли он ей при поисках Регги? Она почувствовала легкий трепет, но подавила его: жизнь никогда не подтверждает фантазии. Может, и хорошо, что она никогда его не встретит и разочарование не разобьет ее потаенные мечты.

Когда Абигайль подошла к углу, где надо было повернуть, она услышала громкие мужские голоса, замедлила шаги, но не остановилась. Она не могла уйти с пустыми руками после того, как столько сделала. Надо встретиться с Прыгуном и узнать все, что знает он. Потом найти Регги, вытащить его из переделки. И они будут вместе. Семья, в конце концов!

Из-за поворота до Абигайль доносилось шарканье шагов по булыжнику. Прыгун был не один; у нее по спине пополз страх. Но она сказала себе, что если Прыгун не знает, то его компаньон может знать. Сонный Майло ее уверял, что Прыгун не опасный парень, он скорее «коммерсант».

Внезапно большая рука схватила ее и потащила в глубь переулка. Прежде чем Абигайль успела закричать, рука в перчатке зажала ей рот.

Мисс Уэст лягалась, упиралась, отчаянно старалась дотянуться до кинжала, но мужчина был много больше ее и держал крепкими руками.

– Чшш! Это я. Из прошлой ночи. – Голос был приглушенный, но она его сразу узнала, это был ее спаситель в маске.

Все-таки Абигайль попыталась его оттолкнуть.

– Что вы здесь делаете?

Его хватка только усилилась.

– Преследую кое-кого…

– Кого?

– Тише, ради Бога! – прошипел он ей в ухо. – Впереди опасность…

Абигайль затихла, поверив мужчине настолько, чтобы послушаться. Временно, Спаситель ослабил давление руки на рот, чтобы дать ей дышать, но сжимал плотнее, чем страницы закрытой книги.

Она дрожала от возбуждения. Тело горело, сердце билось, мысли бешено крутились в голове. Какая опасность? Зачем он ее держит, как будто боится, что она убежит? Он чего-то от нее хочет? Но почему его объятие так чертовски приятно?

Здоровенные руки держали ее так интимно, что это больше подходило для спальни, а не для переулка. Ее груди распластались на его груди, ноги вдавились в сильные, мускулистые бедра, а его широкие плечи и вся высокая фигура давали чувство защищенности.

Странно, но Абигайль переполнял не страх, а изумление перед тем, как на нее подействовал этот мужчина.