– Сядь-ка, Сет.

Мальчик наполовину выбрался из-под одеяла и сел. Абигайль просунула руку в распахнутый ворот ночной рубашки. У мальчика был жар.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Абигайль, стараясь сдержать беспокойство в голосе.

– Хорошо, – промямлил Сет. – Только голова немного болит..

Абигайль вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, что вызвало жар.

– Больше ничего не болит?

– Живот побаливает.

Абигайль вспомнила, что за обедом Сет почти ничего не ел. Феликс рассказывал историю, которую вычитал в книге, Абигайль было очень интересно, и она подумала, что Сет тоже увлекся, поэтому забыл о еде. Теперь она не была в этом уверена.

– Я сейчас вернусь.

Абигайль встала и побежала по коридору, она сказала встреченному лакею, что у Сета горячка и чтобы персонал был готов, если что-нибудь потребуется. Потом пришла на кухню и сказала, чтобы Сету принесли воду с лимоном и сахаром, а сама взяла чистые тряпки и тазик с холодной водой.

Вернувшись в комнату мальчиков, Абигайль убедилась, что Сет в плохом состоянии: глаза потускнели, веки тяжелые. Мальчик выглядел таким жалким, что Абигайль была готова заплакать. Она раздела Сета и стала обтирать горячую кожу мокрыми тряпками в надежде убавить жар.

Феликс оторвался от книжки, которую читал лежа в кровати.

– Что-то случилось?

– У Сета горячка, – спокойно ответила Абигайль.

– Горячка! – Полуприкрытые глаза Сета распахнулись.

– Не стоит волноваться, мы с ней справимся, – успокоила Абигайль скорее себя, чем мальчиков. – Меня учил доктор Майкл Уиннер, лучший детский врач в Лондоне. Я знаю, что делаю.

После обтирания холодной водой и чашки сладкой воды с лимоном Сет заснул беспокойным сном. Феликс, слава Богу, спал как убитый, ничто из происходящего его не тревожило.

В этот вечер каждая минута растягивалась на час, каждый час наползал на следующий час, и у Абигайль вылетели из головы все мысли о ночной прогулке.

В следующие два дня все существование Абигайль было посвящено Сету. Абигайль не думала о спасителе в маске. Когда Сет выздоровеет, она вернется к своим прогулкам, продолжит искать Регги. Закрыв глаза, Абигайль прижимала к себе Сета и надеялась, что лихорадка отступит.

– Пожалуйста, пусть ему не станет хуже, – молилась она, зная что только это ей и остается.

Неожиданно Абигайль порадовалась, что в детской идет ремонт и лорд Стил поселил мальчиков на одном этаже с ней. Она будет забегать в свою комнату, чтобы недолго поспать, но всегда будет поблизости на тот случай, если им понадобится.

Теперь Феликс заглядывал в кабинет к лорду Стилу, и они вместе читали. Потом мальчик ходил гулять с двумя лакеями, Фостером и Захарией, а Абигайль оставалась с Сетом. О пропавшем Клоде ничего не было слышно. Абигайль находила это странным, но была слишком занята, чтобы долго думать о Клоде.

В течение дня Абигайль читала Сету книжки, мыла его, пела песенки. Сет относился к ней с удивительным радушием, каждый день его настроение поднималось вместе с солнцем и мрачнело с наступлением ночи. Он очень скучал по матери, и когда плакал у нее на руках, у Абигайль сжималось сердце.

На третий день Сет и Абигайль устроились в большой гостиной, легли на кушетку под окном, и солнце накрыло их золотыми лучами.

– «И вот рыцарь вскочил на своего верного коня», – читала Абигайль; глаза у нее слипались, от недосыпа кружилась голова.

Из открытого рта Сета вырвался легкий звук. Опустив голову, Абигайль посмотрела на него. Цвет лица стал лучше, щечки не горели, а лицо не казалось таким уж бледным.