Поймав строгий взгляд Ольги, я замолчал. Подобные видения вызывали у неё беспокойство за сестру.

— Я вижу раннее утро… Первый луч солнца упал на капли крови, блеснувшие на влажной после ночного дождя траве… и тень облака на бледно-голубом утреннем небе укрыла мёртвое тело… Он уже мёртв, я это чувствую!

Александра поставила локти на стол, обхватив голову руками. Её плечи тряслись. Сестра сразу же поспешила к ней.

— Успокойся, милая, успокойся, — ласково шептала Ольга, обнимая Аликс.

— Возможно, его убили ночью, — сказала Александра, пытаясь казаться спокойной.

Я замер подобно парковой статуе: видения и предчувствие никогда не обманывали Александру. Смерть поручика Кравцова станет делом государственной важности… Я был одним из немногих, кто знал о секретной службе поручика в Третьем отделении… Такие люди быстро наживают множество врагов, которые сводят отнюдь не личные счёты…

Задумавшись, не слышал, как лакей сообщил мне о визите посыльного. При виде бледного от волнения юнкера, выражение лица которого подтверждало мои худшие опасения, почувствовал, как у меня немеют ладони. С волнением выслушал приветствие посыльного; мне казалось, что юнкер едва мямлит, хотя на самом деле он быстро и чётко отрапортовал нужные фразы.

— Поручик Кравцов убит, — наконец, услышал я новость, которая стала мне известна минуту назад. — Вам велено немедленно отправиться со мной, генерал-майор Апраксин ждёт вас!

Не говоря ни слова, я по мере своих сил после пережитого волнения поспешил за юнкером. Мы уселись в бричку и понеслись по узкой дорожке.

Не ожидала, что моё первое приятное знакомство на новом месте омрачится трагедией. Не скрою, мне пришелся по нраву поручик Кравцов, он смел и умён — обладатели подобных качеств вызывают у меня симпатию и желание продолжать дальнейшее общение. Нет, я не успела его полюбить, но могла бы… Не сумею описать ту боль, которую ощутила, почувствовав скорую погибель человека, который мог бы стать моим возлюбленным… Множество раз пред моим взором мелькали видения грядущих смертей, обычно вызывавшие лишь безразличие перед неизбежностью, а если смерть грозила врагам — чувство тихого злорадства, что высшие силы отомстили за мои страдания. Сие чувство жестоко, знаю, но ничего не могу с собою поделать. Какая сладкая отрада видеть труп блестящей дамы, выставлявшей меня на всеобщее посмешище…

Как печально… Я ещё не успела полюбить Кравцова, а уже столь тяжело переживаю его смерть… Могу представить, как больно терять того, кого любишь… Легче, наверно, умереть самому, чем терпеть подобную пытку.

Мы с Ольгой отправились к колодцу: я — дабы выпить очередную порцию ужасной воды, Ольга — побеседовать со своими новыми знакомыми. По правде сказать, они не произвели на неё приятного впечатления, но Ольга не хотела показаться невежливой.

При виде нас скучающее водяное общество оживилось. Я отчётливо слышала перешёптывания за моей спиной, о том, что Кравцов погиб из-за того, что полюбил меня. Дамы шептались о проклятии, которое падет на голову любого, кто полюбит «эту ведьму».

Столь бесцеремонная болтовня за спиной унижала меня, но не тронула моё сердце. Откуда можно знать, полюбил ли меня поручик Кравцов? Как хочется людям придумать интересную для них историю. Я уже привыкла к подобным сплетням, и они вызывают только непреодолимую скуку. Неужели никто не может придумать нечто поинтереснее? Похоже, людская фантазия не столь безгранична, как утверждают философы.

Пока сестра беседовала с приятельницами, я вернулась к колодцу, чтобы в очередной раз зачерпнуть кружку неприятной целебной воды. Меня окликнула Нина Реброва, прогуливавшаяся с компаньонкой неподалёку.