Она показала половником на дверь:

— Вон.

— Как мне заполучить тебя? Чего ты хочешь?

— Вы несёте бред.

Селино снова улыбнулся:

— Но ты меня не боишься.

Она села:

— Нет, вы не похожи на насильника.

— Несмотря на мой хмурый и грозный вид?

— Вы любите выигрывать. — Женщина отпила из бокала. — Насилие будет означать, что вы проиграли, и вам не удалось меня покорить.

В двух предложениях она передала суть его характера.

— Меня зовут Селино Карванна. Я могу исполнить любую твою мечту — только скажи. А потом, если пожелаешь, ты претворишь в жизнь и мою фантазию.

— Это прозвучало слишком уж пафосно, вам так не кажется? — Она улыбнулась, её розовые, как вчерашнее сладкое вино, губы казались очень мягкими.

— Обычно женщинам нравится пафос и решительные страстные признания.

— Я не из тех женщин. К несчастью для вас, я не продаюсь. — Она поставила локти на стол и положила подбородок на сомкнутые ладони. — Итак, у вас не получилось ни запугать, ни купить меня. Ужасно любопытно, что же вы будете делать дальше.

Селино представил как перепрыгивает через стол и овладевает её губами в страстном поцелуе:

— Возможно, я начну восхвалять твоё кулинарное мастерство.

— А, лесть! Немного предсказуемо, но зачастую срабатывает.

— Я тебе нравлюсь?

Она осмотрела его. Взгляд её прошёлся по скрытой под чёрным камзолом груди Селино, ласково скользнул по плечам и сильной шее, замер на мгновение на скулах и наконец встретился с его пристальным взором. Её глаза цветом напоминали жидкий шоколад. Карванна почувствовал, как его охватило волнующее напряжение.

— Да, — сказала она немного удивленно. — Нравитесь.

— Позволишь мне поцеловать тебя?

— Пожалуй, нет. Однако угощу супом, раз уж мы сидим у меня на кухне, а я голодна. Вам, похоже, нравится грубить, но я не могу забыть о приличиях и есть одна под вашим ледяным взглядом.

— Ледяным?

— Я бы даже сказала — арктическим. Миски для супа прямо позади.

Селино встал. Стена была покрыта обычными встроенными шкафчиками. Он постучал по ближайшему. Ящик выскользнул из стены, внутри оказался ряд аккуратно сложенных пиалок. Карванна выбрал две и задвинул ящик обратно.

Женщина разлила суп:

— Пообедаем в саду?

Он прошёл вслед за ней по дому в сад. И оказался окружен цветами всех возможных оттенков и форм. Георгины. В юности Селино провел бесчисленное количество часов, сидя в кресле на балконе семейного особняка, решая финансовые головоломки. И когда поднимал глаза, чтобы в голове прояснилось, взгляд Карванны, как и сейчас, натыкался на буйство цветущих в саду георгин.

— Присаживайтесь, — предложила хозяйка.

Селино расположился в кресле и отпил из пиалки. Суп был восхитительный: пряный, с кислинкой, слегка приправленный жгучим перцем.

Доев, они так и сидели рядом, ничего не говоря. На Селино снизошёл глубокий покой. Умиротворённый и отдохнувший, он был совершенно счастлив просто жить.

Аудиопередатчик в ухе пикнул в третий раз. Селино немилосердно опаздывал. Он молча поднялся, поклонился хозяйке и ушёл.

Вот так. И дня не прошло, как он нашёл её. Иного Мели от Селино Карванна и не ждала.

Он мечтал накапать мёда ей на грудь. Довольная полуулыбка появилась на её губах. Понадобилось почти восемнадцать лет, за которые она из костлявой девочки превратилась во взрослую женщину, но мама оказалась права — как обухом по голове!

Тело Мели откликалось на его взгляд, как гитарная струна на прикосновение умелого музыканта, но ему она этого не показала.