Ему необходимо было держать ее за руки, потому что иначе он вряд ли мог бы отвечать за себя. Руки Фиджи творили с телом и разумом Морта что-то немыслимое.

Он осторожно отпустил ее руки и медленно заскользил ладонями по предплечьям наверх, потом по нежной шее… по волосам… обратно, по плечам, уже снимая халат… по обнажившейся груди, восхитительной и соблазнительной груди античной богини, полной и упругой, увенчанной нежно-розовыми бутонами сосков…

— Я хочу целовать тебя, Фиджи… Я хочу пробовать тебя на вкус… Всю тебя, золотая королева…

Она сгорала от страсти, изнемогала от желания, улетала от счастья — и — и до сих пор не верила, что это происходит с ней. Никогда в жизни не ощущавшая такого мощного желания мужчины, Фиджи инстинктивно отвечала на все его движения, и их тела двигались в едином ритме, а сами они постепенно растворялись друг в друге, вовсе не замечая тех разрушений, которые творились вокруг…

Падающий халат увлек в ванну стопку полотенец, со звоном покатились по мраморным плиткам пузырьки и флаконы с шампунями и тониками, солью для ванны и маслом для тела… А когда Морт вкрадчиво и медленно обхватил губами нежный сосок, и Фиджи выгнулась в его руках, не в силах сдерживать возбуждение, ее вскинутая рука смахнула рубашку Морта с крючка…

Элис Монаган стремительно повернулась к вновь появившемуся изображению. Что ж, похоже, они занавесили камеру случайно. Во всяком случае, открылась она на самом интересном месте. Сейчас этот кобель отдерет свою супружницу прямо у стены ванной, она уже голая и закинула одну ногу ему на бедро, а он железный парень, до сих пор не расстегнул штаны. Что ж, стратегически верным будет подбросить ему «веселые картинки» прямо в разгар стояка…

Элис мрачно усмехнулась и отвернулась от экрана.

— Пиноккио! Где снимки? И не стой с такими горящими глазами. Можно подумать, ты в первый раз все это видишь.

— Нет, мой генерал, но меня это заводит. К тому же в прошлый раз я едва смог удержаться. Она очень хороша, эта шлюшка из Нью-Йорка. Дай досмотреть…

— Иди, придурок! Если он начнет ее трахать, то до следующего утра не остановится. Позвони в номер и передай конверт с корреспонденцией на имя Джо Вульфа, понял?

— Понял, понял…

Элис проводила Франко взглядом и вполголоса добавила:

— На имя Джорджа Мортимера Вулфа, если быть точными. «Эль» — твердое…

Морт обнимал ее, лаская обеими руками, приподнимая девушку за бедра и прижимая ее к себе. Фиджи стонала в промежутках между поцелуями, обвив его шею руками, и все шло к тому, что грехопадение произойдет именно в ванной, но в этот момент откуда-то с другой планеты донесся приглушенный звонок. Всклокоченный и ошалевший Морт отстранился от Фиджи, окинул обнаженную нимфу восхищенным взглядом и прорычал:

— Только никуда не уходи! Сейчас я пристрелю горничную и вернусь…

— Вз-з-з… Да!

Морт вылетел в гостиную и заметался в поисках двери. Найдя ее, открыл — и мрачно уставился на слащавого итальяшку с прилизанными черными волосами и запудренными прыщами на лбу. На подносе тот держал плотный конверт, размашисто проштемпелеванный в нескольких местах.

— Мистер Вульф, вам письмо…

— Давай сюда…

— Извините, если помешал, просто это срочная корреспонденция с ценным вложением, так что вы должны удостовериться, что содержимое не повреждено. Таков порядок, мне жаль, если я оторвал…

— Слышь, сынок, если не заткнешься, я оторву тебе кое-что существенное, понял? Давай сюда свой конверт.