|
Лора пела в оперном театре. У нее было сильное бархатное контральто. Все восхищались и говорили комплименты в лицо. Лора привыкла. Множественная доброжелательность заменяет одну большую любовь. Но и большая любовь тоже была. Правда, в прошлом. Потом она сменилась на большую ненависть. И закончилась полным равнодушием. Лора не верила в счастье для себя. А для других – верила свято. Почему бы и нет? В самом деле: престарелый Миша, одинокая Инна – в чужой стране, как затерянные дети. Взрослые люди – тоже дети. Особенно мужчины.
Мишу отнесло течением. Лора и Инна остались одни, в смысле – без Миши. – Вы откуда приехали? – спросила Лора. – Из Риги. – А почему вы решились на эмиграцию? – На нас наехали. Надо было ноги уносить. – Вы бизнесмен? – Мой сын бизнесмен. – У вас такой большой сын? – Тридцать семь лет. – А вам? – Пятьдесят семь. – Боже, я думала вам сорок. – Я молодо выгляжу, – согласилась Инна. – Я занимаюсь йогой. – Потрясающие результаты. – Это нетрудно. Главное – не манкировать. Каждый день, как «отче наш». В России женщины не следят за собой. – Вы работаете? – Я метопелет. – А это что? – Сижу с ребенком. – С чужим? – не поняла Лора. – Естественно. Девочка, три года. Изумительная девочка. Сейчас хозяйка потеряла работу. Не может содержать няньку. Я прошу ее разрешить мне приходить бесплатно. «Хороший человек», – подумала Лора. – А где вы живете? – В Ашдоде, – ответила Инна. – Я снимаю комнату. – А сын с вами? – Сын уехал в Америку. Люди с амбициями здесь не задерживаются. – Почему? – Маленькая страна. Маленькие возможности. Здесь хорошо стареть. Помолчали. Солнце палило прямо в лицо, но не обжигало. Казалось, что стоишь под золотым дождем. – А этот… как его… Миша, он кто? – Пишет либретто для опер, репризы для цирка. Литературный человек. – Способный? – осторожно поинтересовалась Инна. – Образованный. Лора уклонилась от ответа. Она не знала Мишиных возможностей. Однако замечала, что талантливые люди выглядят ярче и стоят крепче. Талант не скроешь. Он, как шило в мешке, обязательно вылезет наружу на всеобщее обозрение. – А в Израиле он что делает? – Не знаю, – созналась Лора. – Что-то делает, наверное. Миша уже стоял на берегу. Ждал. Лора и Инна вышли из моря. Омылись под холодным душем. Полагалось смывать с себя соль. – Я пойду. Меня подруга ждет, – улыбнулась Инна. Она обернула вокруг талии прозрачное парео и пошла к отелю. Миша внимательно смотрел ей вслед. Можно сказать, рассматривал. И рассмотрел начальные следы увядания. Тут… Там… В одежде она выглядела лучше. – Сколько ей лет? – подозрительно спросил Миша. – Пятьдесят пять, – ответила Лора, утаив зачем-то два года. – Оно и видно. – Ничего не видно. – Это тебе не видно, а я вижу. – А тебе сколько лет? – подозрительно спросила Лора. – Мне семьдесят. Лора удержалась от комментария. Буквально прикусила язык. Ей хотелось оставаться вежливой. |
