Наталья Андреева. Ничего личногоАлексей Леонидов – 4
Так думал Алексей Леонидов, вернувшись с работы. Мокрый и злой. Кроссовки развалились еще в октябре, и в преддверии суровой зимы он купил теплые ботинки. Высокие. На меху. В этих ботинках, отчаянно их жалея, он топал сегодня по лужам и ругал метеорологов, народные приметы, циклон, начальство и себя, идиота. Лучше бы надел дырявые кроссовки. Вылечить простуду дешевле, чем купить новые зимние ботинки. Если лечиться народными средствами. А народного средства возвращать к жизни развалившуюся обувь, увы, не существует! Это, как говорится, к терапевту. Утешало одно: жена пожалеет, согреет, накормит ужином. Сейчас он примет горячую ванну, выпьет рюмку водки, наестся до отвала и жизнь наладится. Таково ее свойство в условиях комфорта: налаживаться. В начале осени он переехал к жене, в однокомнатную. Под Новый год они собрались рас писаться, то есть, говоря пафосным языком, оформить отношения официально. Поскольку развод Александры официально состоялся. Леонидову на официоз было наплевать, но жена работала в школе, и была она человеком ответственным и по жизни правильным. Что компенсировало его собственное разгильдяйство. Словом, они друг друга дополняли. Зимний вечер прошел в теплой и дружественной обстановке. Высокие стороны поужинали, обменялись впечатлениями о событиях прошедшего дня, обсудили новости спорта, природные катаклизмы, в девять уложили сына спать, и в десять улеглись сами. Саша смотрела сериал, Леонидов дремал. В принципе он был против сериала, но конфликтовать не хотелось. На сегодня лимит конфликтов был исчерпан. Спасибо погоде! Если бы на улице шел снег, он бы подал голос в защиту собственных прав. Как полноправного члена семьи. Член семьи имеет право игнорировать тот телевизионный канал, который его имеет. Увы! В единственной комнате был один телевизор. И один телефон, который вдруг зазвонил. – Леша, это тебя, – легонько толкнула его в бок Александра. – Почему это меня? – ворчливо сказал он. – Может, тебя? – А может, меня? – высунулся из-под одеяла Сережка. – Ты – лежи, – велела Саша. – Тебе давно пора спать. Алексей, ты подойдешь, наконец, к телефону? – Наконец, – он высунул ногу из-под одеяла. – Где мои тапки? – О боже! Пальто не подать? В квартире – жарища! И она резко сдернула с него одеяло. Леонидов босиком прошлепал к телефону и, взяв трубку, грустно сказал: – Алло? Больше всего ему не хотелось, чтобы звонили с работы. То есть меньше всего хотелось, чтобы оттуда звонили. Это уравнение он составил по дороге домой. В набухших от воды зимних ботинках. Если это с работы, он сам сегодня ночью кого-нибудь убьет. К его удивлению, в телефонной трубке раздался женский голос. Вообще-то, женщины в его жизни – это было не удивительно. И то, что они звонят, тоже. Но – сюда? С позорным прошлым покончено. Навсегда. Женщина была предельно вежлива. То есть предела ее вежливости не было, поскольку она обратилась к нему по имени-отчеству: – Алексей Алексеевич? – Да, именно. – Вас беспокоит Ирина Сергеевна Серебрякова. Не разбудила? Ах, да! Ну конечно! Ему знаком этот голос!
– В сентябре этого года вы расследовали убийство моего мужа. Помните? – Еще бы! – Ее покойный муж, то есть дело об его убийстве, стало причиной знакомства с Александрой. Алексею этого не забыть никогда! – У вас что-то случилось? – Вы ведь были в нашем офисе. Разговаривали с сотрудниками. Помните? – уклончиво сказала Серебрякова. Ему ли этого не помнить! И не только с сотрудниками, но и с бывшими сотрудниками он разговаривал. |
