— Что вы! Это же потрясающая возможность побывать на Северном полюсе! Разумеется, понарошку, но и не при помощи телевизора.

— Вы любите путешествия?

Белинда помолчала, а потом произнесла с затаенной грустью:

— Иногда я думаю, что нельзя любить то, чего никогда не испытывал на себе. В последний раз я выезжала из Чикаго тридцать три года назад.

— Ну, тогда вы ничего не помните. Младенцы…

— Спасибо, но я была уже вполне взрослой девочкой. Мне тридцать восемь, мистер Карлайл.

— Мэтью, мы же договорились.

— Хорошо… Только дайте мне время, ладно? Называть своего босса по имени — для меня это сродни Французской революции для Франции.

Они снова замолчали, а Мэтью с нарастающим удовольствием подумал: нет, ну до чего ж она приятная собеседница! Девяносто девять и девять десятых процента известных ему женщин обязательно спороли относительно своего возраста какую-нибудь чушь. Да еще глупо хихикали бы при этом.

Они почти ровесники, это тоже хорошо.

— Белинда?

— Да?

— Если вы не против, давайте познакомимся за эти дни поближе? Скажу честно, мне действительно приятно, что выбор Хью пал именно на вас, и потому хотелось бы… ну… стать друзьями, что ли?

Она опять покраснела, но уже не испугалась, не замкнулась, а, наоборот, постаралась улыбнуться.

— Мы постараемся. Правда, для меня это в новинку.

— Что именно?

— Искренний интерес к моей персоне.

— Ну, друзья-то у вас есть…

— У меня нет друзей.

— Вот уж не поверю. В таком доме, как у вас, просто обязаны толпиться друзья.

— Вам он понравился? Я очень рада. Знаете, я, конечно, опять скажу глупость, но… Дом и есть мой единственный друг. Правда.

— Почему, господи?

— Так уж получилось, ми… Мэтью. Мама сильно переживала смерть отца, потом долго болела… мне приходилось работать, а на знакомства и дружбу, как-то не хватило времени.

— Я напомнил вам о грустном, простите…

— Ничего. Это уже давно было. Папа умер, когда мне было пять с половиной, мама — шесть лет назад.

— Получается, что вы всю жизнь посвятили ей?

— Некоторые считают, что это неправильно. Ну… то есть… надо одновременно быть добрым к родным и не забывать о себе… Наверное, правильно. У меня не очень получилось. Совсем даже не получилось.

Мэтью понимал, что их разговор колеблется на грани дозволенного, один неверный шаг — и Белинда замкнется, уйдет в себя, но поделать ничего не мог. Он был потрясен удивительным сходством их судеб при всей внешней непохожести.

— Знаете… Нет, мне не пришлось ухаживать за кем-то из родных, я довольно успешно занимался всю жизнь бизнесом, но… Как-то так получилось, что я тоже все откладывал на потом. Личное, что ли. Всегда работа, всегда карьера — а, в сущности, я одинок… так же, как и вы.

Она посмотрела на него своими удивительными серыми глазищами и ободряюще улыбнулась.

— Мы ведь с вами ровесники, Мэтью? Видите, как круто поменялась моя серая, скучная жизнь? Будем надеяться, что и в вашей произойдут перемены. И потом: у вас-то наверняка куча друзей!

Он грустно усмехнулся.

— Да нет. Я же говорю, все эти годы я только работал. От семьи отдалился. Вы вот ухаживали за своей мамой, были рядом с ней, а я к своей даже не смог приехать на похороны.

— А отец?

— Он умер, когда мне было одиннадцать. Я, как и вы, рано осиротел. Расскажите мне, как вам работается в «Бэгшо Индепендент»? Вас мне представили, как одну из лучших сотрудниц.