— Напарник. Кто будет моим напарником?

Маша кротко улыбнулась тем двоим, что не сводили с нее глаз. Оба, как по команде, увели глаза в сторону.

— Напарник? — Кошкин высоко поднял брови, надул щеки, с шумом выдохнул. — Покатаешься пока со мной. Ребята давно в паре работают. Так что…

Так что работать с ней ни один не захочет. А ездить на происшествия с начальником — это все равно, что каждый раз дипломную работу защищать. Но выбора у нее нет. С начальником так с начальником. Она перевода из своего захолустья полтора года ждала. Не до капризов.

Уселась на место и не заметила, как до обеда провозилась с бумагами. Все рассортировала, разложила по папкам, расставила на стеллажах. А когда подняла голову, обнаружила, что в кабинете они с Кошкиным вдвоем.

— А ребята где, Сергей Иванович?

А в сердце кольнуло: на происшествии! Ее не взяли. Ей не сказали. Ее оставили рыться в хламе, который скопился на столе за четыре месяца, если верить датам.

— Ребята обедать пошли. И тебе не помешало бы, — проворчал Кошкин. — Что, Мария, идем?

Боже, она теперь и пищу должна принимать под его присмотром?

— Идемте, Сергей Иванович. — Пришлось подавить возмущение. — Правда, я не очень голодная.

— Зато я съел бы чего-нибудь с радостью, — бросил как в упрек.

Сидел без обеда из-за нее, сообразила Маша. Приглядывал.

Столовая оказалась маленькой, всего на пять столиков. Все были свободны. Ребята из ее отдела, если и обедали здесь, уже ушли. Узкие окошки-бойницы под самым потолком едва пропускают дневной свет. Тусклое освещение. Серые пластиковые стулья. Серые столы. Стены непонятного цвета — не то темно-голубые, не то тоже серые.

Маша тут же поняла, что обедать здесь больше никогда не будет. Сегодняшний день — исключение. Начальник велел, не поспоришь.

Кошкин грохнул на поднос сразу три тарелки: первое, второе, салат, компот, две булочки с изюмом. Маша ограничилась двумя котлетами и киселем.

— Это все? — Шеф осуждающе качнул головой. — Так ноги протянешь, Бессонова. А мне сильные сотрудники нужны, выносливые.

— Я выносливая, — сдержанно улыбнулась Маша.

С языка просилось: она же не мужик, чтобы сметать столько продуктов за раз. Но промолчала.

— Я сбалансированно питаюсь, Сергей Иванович. — И немедленно соврала: — У меня каждое утро плотный завтрак.

Сегодня утром она, к примеру, выпила стакан воды. Один стакан. Не потому, что нечего было есть. Просто в горло ничего не лезло. Волновалась: как встретят на новом месте, как пройдет первый день. Потому и каша не полезла, которую всегда варила с вечера. И бутерброды не стала делать, знала, что не съест. Стакан воды, и все.

Зря волновалась, встретили нормально. Ровно, без гадких замечаний, без демонстративного игнора. Начальник вон даже обедать без нее не шел, ждал, пока закончит с бумагами. То ли приглядывал за ней, то ли просто по-человечески отнесся.

Ее куда хуже проводили на предыдущем месте.

В кафе на отходную вечеринку пришли всего три человека из пятнадцати. Девица из бухгалтерии, секретарь полковника и молодой опер, с которым они поступили на службу в один день.

Повеселиться не вышло. Барышни напились и стали пересказывать сплетни, знать которые она не желала. Но слушать пришлось.

— Некоторые, Машка, тебя вообще считают колдуньей! — расхохоталась секретарша после особенно мерзкой байки.

— Почему? — поинтересовалась она, делая вид, что пьет шампанское.

На самом деле бокалом она только прикрывалась. Спиртное не лезло в горло. Как и все остальное на столе, во что она вбухала, между прочим, немалую сумму.