Но все изменилось несколько месяцев назад, после того как они объявили мне о продаже дома. С тех пор отношения родителей улучшились, и я поняла – они просто не знали, как c ним поступить. Как только вопрос решился, ссоры прекратились, и теперь мама и папа спорили лишь о том, с какой начинкой заказать пиццу: с ветчиной или пепперони. И мне не хотелось, чтобы это повторилось снова – особенно во время свадьбы Линни.

– Ты не единственный, кто живет на этой улице, Дон! – донесся возмущенный крик отца, и я со спокойной душой спустилась по лестнице в холл, перепрыгивая через две ступеньки, ведь я точно знала, что там увижу.

Папа стоял в холле напротив Дона Перкинса, нашего соседа. Ему было за шестьдесят, и он жил на этой улице дольше нас. А еще везде совал свой нос и постоянно звонил или заходил, если ему казалось, что у нас слишком шумно. Дон, как и папа, числился в «Лиге садовников», и на протяжении многих лет они соперничали между собой. Дон пытался превзойти папин сад в ежегодном конкурсе садоводов. Однако это соперничество, по большей части, было односторонним, так как он никогда не выигрывал, а папа получал награду трижды, причем две из них получил подряд за последние два года. После этого Дон превратился в еще более ужасного соседа, а количество его жалоб увеличивалось с каждой папиной победой. Конечно же, мама не могла не нарисовать его в комиксе. Правда, в нем выяснилось, что у вымышленного соседа Грантов, Рона, под грубой оболочкой скрывался мягкий характер. Не думаю, что это в полной мере касалось и Дона.

– Доброе утро, – поздоровалась я и, вставая рядом с ним, выразительно посмотрела на папу.

– О, – воскликнул Дон, коротко кивнув мне в знак приветствия. – Ты все еще здесь?

– Хм. – Глядя на папу, нахмурилась я.

– Я думал, тебя уже отправили в колледж, раз вы продаете этот дом.

– Чарли осенью поедет учится в Стэнвичский колледж, – сказал папа и улыбнулся мне, хотя его глаза оставались серьезными.

– Зачем тебе туда ехать? – покачав головой, спросил Дон. – У тебя не очень хорошие оценки?

– Разве ты не знаешь, что я там преподаю? – спросил папа ледяным тоном.

– Мои соболезнования.

Папино лицо густо покраснело.

– Послушай…

– Как я уже говорил, Джеффри, – перебил Дон, хмуря свои невероятно пушистые брови. – Мне не хочется, чтобы меня беспокоили в эти выходные. Сегодня здесь и так уже побывало множество людей, твоя сигнализация срабатывала…

– Думаю, ты помнишь, Дональд, как мы еще несколько недель назад уведомили всех соседей, что в эти выходные состоится свадьба, и просили быть терпеливее и снисходительнее к нам всего одну ночь.

Дон фыркнул и посмотрел через открытую дверь в кухне на задний двор. Папа тут же шагнул вперед, перекрывая ему обзор. Он всегда подозревал: Дон приходил жаловаться, чтобы подглядеть, как папа обустроил сад, надеясь таким образом вырвать у него победу.

– Что ж, лучше вам завтра вечером сильно не шуметь, в этом городе еще соблюдают закон о тишине, – раздраженно сказал Дон.

– Так и будет, – ответил папа, его голос становился все более спокойным и вежливым, а это был плохой знак. – А еще соблюдают законы о назначении земель, по которому ты не имел права строить свою беседку.