У меня есть друг. Мы сидим за одной партой. Ее зовут Галя. Она намного тоньше меня и умнее. Я говорю с ней обо всем, что меня волнует. Да, она очень симпатичный человек, но мне почему-то иногда тяжело с ней и хочется быть совершенно одной. В этом виновата только я, потому что я подаю повод к таким отношениям своим поведением: во мне ужасно много недостатков, честное слово. Мне потому и хочется быть одной, что стыдно за себя и как-то особенно неприятно.

Я напишу вам о себе еще, но только позже. Осторожно отношусь к длинным письмам, так как Белинский высмеял такого рода вещи. Как вы смотрите на это?

А вот что пишет М. С. Домбровская:

«Вы спрашиваете о моей семье, о круге моих интересов и общении. Семья самая обыкновенная. Сын — строитель. Невестка — медик. Внук — студент, и внучка — ученица пятого класса. А я несу свою должность матери, свекрови, бабушки и всем все напоминаю. В общем, пенсионер с 1971 года. Не люблю я это слово.

Единственное удовольствие для себя — хорошая книжка. Стараюсь из всех сил не загрузнуть в домашних обязанностях. Но, увы, не всегда это удается! Переехала из города Лубны Полтавской области, где прожила много лет. Сразу же оторвалась от своего Я. От друзей и знакомых. Здесь уже постепенно знакомлюсь. Нахожу хороших людей, но общение мое в основном письменное. Пишут мои ученики. Пишут их родители. Время от времени езжу в Лубны (там похоронен мой старший сын). Там на каждом шагу встречаю своих старых друзей; напитаюсь приятными встречами, словами, улыбками и снова еду „до дому, до хаты“!

Прожила я большую жизнь — семьдесят пять лет. Работала в школе ровно пятьдесят лет, с 1921-го по 1971-й. А все, кажется, еще не надышалась.

Судьба Маргариты Семеновны Домбровской после выхода первого издания этой книги неожиданно переломилась.

Есть вещи, о которых писателю рассказывать хочется максимально сурово и сухо, но сами они настолько не сухи и не суровы, что рождается несоответствие между формой и содержанием, обедняется жизнь, мир человека. Поэтому лучше, чтобы рассказала об этом героиня, то есть сама Маргарита Семеновна Домбровская.

«…Я поступила так решительно, что удивилась себе самой. В 1979 году попрощалась с семьей сына и уехала на новое место к хорошему одинокому человеку. Мы с ним не виделись 54 года. Все было для меня и для него ново, но общий язык был найден с первой минуты до последней. Я не жалею, что поступила решительно и в мою жизнь вошло много трогательного, возвышенного и смешного. Мне было интересно жить и раньше, а после „опасного поворота“ стало в тысячу раз интереснее…

Получаю вдруг письмо, почерк незнакомый, фамилия ни о чем не говорит. Читаю и сама себе не верю. Что такое? „Умоляю Вашей руки, мы с Вами учились давным-давно. Вы, конечно, меня забыли, Вам тогда и двадцати не было…“ И дальше человек этот пишет, что узнал от нашего общего товарища, что я овдовела в январе сорок первого, живу в семье сына; потом пишет о себе. Не окончив институт, ушел воевать с Врангелем, когда возвратился, меня уже не было в городе. Жизнь у него была тяжелая, воевал с фашистами, был в плену… Был женат. Тоже овдовел. Искал меня всю жизнь. Теперь ему семьдесят шесть, а мне семьдесят семь. Я ему тепло ответила, посоветовала подумать, не торопить события (это в нашем-то возрасте не торопить!). А он рассказывает и рассказывает в письмах о первой любви ко мне, умоляет стать его женой. Душа болит у меня. Я его совершенно не помнила, но по письмам понимала: хороший человек. И по судьбе видно, что хороший. И вот решилась. Поеду, думаю, посмотрю, поговорю.