Они с Вилли похвастались, что целовались со всеми девушками Клэра и пили со всеми мужчинами этого графства.

– Знаете, миссис О'Ши, вашему бедняге мужу не по вкусу ирландское виски. Но смею вас заверить, пил он как настоящий мужчина.

– И восхищался каждым младенцем в жалких лачугах от Клэра до Лимерика, – вставил Вилли, поморщившись. – Мда, мне было трудно отличить, где подстилка для свиней, а где кроватка с ребенком…

О'Горман громоподобно расхохотался.

– Да, честно говоря, они считали, что Вилли слишком хорошо одет для истинного ирландца. Однако его поцелуи переубедили их.

– Я просто старался реабилитировать ирландскую партию в манере одеваться, раз больше ничего не смог сделать, – скромно заметил Вилли. – И держу пари, что это производит намного больший эффект в парламенте, нежели все красноречие Парнелла. Пусть Англия знает, что и среди нас есть цивилизованные люди.

– Вы были бы намного цивилизованнее, если бы захотели сделать что-нибудь для Парнелла. Мне сказали, что он почти завершил свою поездку в Америку, которая далась ему с огромным трудом.

– Что вы имеете в виду? – в первый раз вмешалась в разговор Кэтрин.

– У него очень слабое здоровье, но это его совершенно не волнует. Он весьма необщительный и скрытный человек и враждебно относится к любому упоминанию о его недомоганиях. У бедняги нет женщины, которая позаботилась бы о нем. Вот хорошо бы вы, миссис О'Ши, сделали что-нибудь для него.

– Я?

– Все это ради партии, женщина, – произнес мистер Махоун, отпивая огромный глоток виски и показывая, чтобы его стакан снова наполнили до краев. – У него масса влиятельных сторонников, и мы могли бы с помощью его победить Англию. Разве я не прав, Вилли?

Наверное, Вилли сильно желал блистать на политическом небосклоне, но ему очень и очень не хотелось ссориться со своими светскими, утонченными английскими друзьями. Еще во время службы в армии он умудрился наделать долгов на пятнадцать тысяч фунтов, чем почти разорил отца, к тому же он любил светскую жизнь… Капитан О'Ши всегда заводил друзей и знакомых среди влиятельных и богатых людей, несмотря на то что его времяпрепровождение с ними несколько раз чуть не довело его жену и детей до полной нищеты.

Кэтрин, к своему несчастью, уже давно поняла, что Вилли покрой его костюма заботит больше, чем семья, и что ей следовало бы носить дорогие наряды, как и приличествует знатной даме, к тому же иметь постоянный дом и мужа, занимающего прочное положение в жизни. Поэтому ее крайне обрадовало решение Вилли заняться политикой.

Но сразу возникла дилемма, поскольку капитану О'Ши не хотелось ссориться со своими светскими друзьями, что неизбежно должно произойти, как только он сблизится с непопулярным и дурно воспитанным мистером Парнеллом. И О'Гормана Махоуна ему также не хотелось обижать, ибо колоритная и всесокрушающая личность последнего открывала ему двери любого дома.

И Вилли пошел на компромисс, заявив, что они с Кэт желают дать в Лондоне званый ужин и пригласить на него мистера Парнелла, хотя он совершенно уверен, что этот малый не придет.

– Он совершенно лишен хороших манер. Я слышал, что он просто-напросто игнорирует все приглашения.

Кэтрин ощутила на себе пронизывающий взгляд темных глаз О'Гормана Махоуна.