— Романтично? — отозвалась я с изумлением, — странное у тебя представление о романтике, Нора. Что ты нашла в этом романтичного? Лично я ничего не вижу, абсолютно. Глупость какая-то, идиотизм!

— Не надо кричать, а то подумают, будто я тебя бью, — сестрица пододвинулась ко мне поближе, — как это тебе удалось? Расскажи, мне безумно интересно.

— Ох, — ответила я, — можно подумать, я только и мечтаю о том, как бы из-за меня устраивались всевозможные дуэли. А мне этого не нужно совершенно.

— Только представь, умереть с именем прекрасной дамы на устах, — протянула Алиенор и было непонятно, шутит она или нет.

Я посмотрела на нее, как на опасную сумасшедшую. Мне всегда казалось, что в такие минуты люди думают совершенно о другом. А если и о даме, из-за которой все это произошло, то несколько в ином контексте.

— Ты это серьезно? — спросила я.

— Не сердись, — она слегка погладила меня по плечу, — не надо нервничать. Не думаю, что дело дойдет до смертельного исхода. Но если и так… Интересно, за чью же жизнь ты опасаешься? Полагаю, не за Грандена, верно?

— Отстань, — проворчала я, не собираясь ее просвещать.

— Я не знаю, как владеет шпагой твой неизвестный обожатель, но за Грандена ручаюсь. Ему нет равных.

Вот так новость! Я уставилась на нее, не в силах произнести ни слова. Дело начинало обрастать все более неприятными подробностями. Теперь оказывается, что Грандену этот вызов совсем нестрашен. Что он легко справится с де ла Рошем. Но зачем тогда было поднимать такой шум?

— Они будут сражаться на шпагах? — задала я вопрос, совершенно не тот, который намеревалась задать.

— Почем мне знать! Но стреляет он тоже прекрасно.

— А ты откуда знаешь?

— У меня есть уши, в отличие от тебя, и я слушаю. За плечами Грандена уже семь дуэлей.

— И многих он убил?

— Троих.

— Меня это не удивляет, — мрачно припечатала я, — ведь ему убить кого-нибудь все равно, что муху прихлопнуть.

— Ну и мнение, — Алиенор покачала головой, — не слишком лестно для счастливой невесты. Впрочем, совсем забыла, ты не счастливая невеста. Ты злющая и истеричная невеста. Полагаю, будешь в восторге, если его убьют.

— Я не хочу, чтобы вообще кого-то убивали! — вскричала я, — и нечего надо мной издеваться! Если я терпеть не могу Грандена, это не значит, что я последняя дура!

— Иногда именно это оно и значит, — хмыкнула сестрица, — не понимаю, как можно добровольно отказываться от такого блестящего молодого человека.

— Если он такой блестящий, то пусть стоит в парке и освещает его, — сердито съязвила я, борясь с желанием треснуть Алиенор по темечку.

Она засмеялась, но быстро прекратила это делать, заметив выражение моего лица.

— Успокойся, успокойся, — поспешно сказала она, — это было глупо, признаю. Мне очень жаль, что это произошло. Я имею в виду эту злосчастную дуэль. Хочешь совет?

— Я уже наслушалась, — процедила я сквозь зубы.

— Перестань, — обиделась Алиенор, — я серьезно. Ты хочешь, чтобы дуэль состоялась?

— Конечно, нет!

— Тогда поговори с этим человеком, убеди его отказаться.

— Отказаться? Но ведь это же позор! Так папа сказал.

— Позор, если отказывается тот, кого вызывали.