Чертовски типично для Голливуда, со злостью подумала Кейт. Этакий широкий жест. Голливудский выпендреж, которого она терпеть не может.

Она круто развернулась и сунула билет стюардессе, встречавшей пассажиров.

– Тут ошибка.

Одна четко нарисованная бровь поднялась вверх.

– О Господи. – Пухлые губки, накрашенные в тон шарфику, сжались. – Кто-то занял ваше место?

– Дело в том, – сказала Кейт, – что это не мое место.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Видя, что Кейт не шутит, стюардесса прошла к маленькому бортовому компьютеру.

– Извините, мисс Карриген, билет 4А правильный.

Женщина посмотрела на широкое кожаное кресло, которое оставалось свободным. И останется до конца полета.

– Может быть, вы предпочитаете место в проходе? Джентльмен с 4Б, возможно, согласится поменяться.

– Я предпочитаю свое место.

– Ваше место – 4А.

– Прекрасно. – Кейт выдавила улыбку. – Тогда я хочу его поменять.

– Извините, у нас полная загрузка. Свободных мест нет.

– А мое прежнее место?

– Занято другим пассажиром.

Кейт посмотрела на Слоуна. Тот улыбался с лукавым видом, чем привел ее в полное бешенство.

– Наверняка кто-нибудь согласится поменяться. Если вы попросите.

– Извините, – стюардесса замотала головой, отчего ее кудряшки подпрыгнули, – мы и так на две минуты задерживаемся с вылетом, капитан нервничает.

Кейт посмотрела в полуоткрытую пилотскую кабину – экипаж обменивался с диспетчером предполетной информацией.

– Не могли бы вы занять свое место до того, как мы взлетим…

Сценарий развивался не в ее пользу. Если Кейт будет продолжать скандалить, Слоун возомнит, что она боится сидеть рядом с ним в долгом перелете через всю страну.

Кейт прошла к своему месту. Слоун встал, взял у нее из рук сумку и закинул на багажную сетку.

– Совершенно необязательно.

– Так будет легче выходить, – непринужденно ответил он. – Или ты хочешь поставить ее под ноги?

– Я хочу поставить ее в другом салоне. Там ее место. И мое тоже.

Кейт была в ярости. От нее исходили волны жара, глаза метали изумрудные искры. Слоун никогда не встречал таких страстных женщин.

– Господи, как же ты быстро вспыхиваешь. – Интересно, в постели она такая же горячая? Пожалуй, простыни загорятся.

– Только когда меня провоцируют.

Кейт увидела, что к ней направляется стюардесса, чтобы напомнить с нетерпеливом капитане; она протиснулась мимо Слоуна, села и пристегнула ремень.

– Я ужасно им благодарен, что не дали тебе пронести в самолет полицейский пистолет, – как ни в чем не бывало разглагольствовал Слоун. – Прости, но…

– И через миллион лет не прощу. – Она смотрела в окно, проявляя повышенный интерес к загрузке багажа.

– Что? – Он положил руку ей на колено. Кейт отшвырнула ее и повернулась к нему.

– За миллион, за миллиард лет не прощу, что ты мной манипулируешь.

– Как ни страшна угроза, я все-таки скажу. Ты сидишь на моем ремне безопасности.

– Ой. – Стараясь скрыть смущение, она кашлянула и приподнялась. – Извини.

– Не беда. – Слоун выдернул ремень и защелкнул его на себе. При взгляде на его большие смуглые руки Кейт вдруг представила, как они будут гладить ее нагое тело, и ее охватила слабость.

Нет! Это надо прекратить.