Как-то в сумерках ребята шли по пустырю — костер разжигать. Бутылку они уже приобрели, Галка принесла картошки, колбасы… Впереди, среди желтой осенней травы, замаячил какой-то ворох тряпья. Сперва подумали — кто-то старое пальто выкинул. Подошли ближе и увидели — на земле лежит и спит пьяным сном мужик. Рассмотрели его, потолкали ногами, посмеялись — хорошо уделался дядя! А Галка вдруг опустилась на колени и, ни слова не говоря, стала лезть к пьяному в карманы. Ребята ничуть не смутились. Какая разница, у кого брать — у отца с матерью или вот у такого? Иван тоже молчаливо одобрил ее поведение. Он бы и сам так смог — уж очень надоело выпивать за чужой счет. Из-за этого падал его авторитет — а ведь он был среди дружков самый сильный и рослый… Раньше его уважали, а теперь?

Он прикрикнул на Галку:

— Не лезь, я сам!

Оттолкнул ее и быстро, как будто занимался этим всю жизнь, обшарил пьяному карманы. Сперва нашелся скомканный носовой платок, который Иван с отвращением выкинул. Потом обнаружилась помятая пачка «Примы». Ее он отдал ребятам. Его разобрал азарт — что он еще найдет? Следующим призом был кошелек. Потрепанный такой коричневый кошелечек. Иван отстегнул кнопочку, заглянул.

— Есть кое-что, — сказал он и сунул кошелек в карман. В свой карман, разумеется.

И тут пьяный вдруг зашевелился. Разомкнул опухшие губы, забормотал что-то, приоткрыл один глаз… Увидел Ивана:

— Сукин сын, пошел на…

Косой засмеялся. Галка хихикнула. Иван их уже не слышал. Откуда взялась эта холодная ненависть к пьяному? Ведь он видел его первый раз в жизни. И разве так уж сильно на него обиделся?

Все случилось как-то само собой — нога Ивана поднялась и с силой опустилась на лицо жертве.

Тот вскрикнул, а ребята разом замолчали. Тишина за спиной опьянила Ивана. Он бил пьяного ногами, рассчетливо, безжалостно. Нет, он его не просто бил. Он его УБИВАЛ.

— Хватит, Вань! — Косой схватил друга сзади под локти, попытался оттащить.

Иван двинул ему локтем в живот так, что Косой отскочил и крикнул:

— Да ты ж убьешь его!

— Убью! — подтвердил Иван и нанес пьяному еще пару ударов. Но это было уже лишним — тот не шевелился. И тут Иван на него посмотрел. Когда бил — не очень-то рассматривал. А теперь увидел, что сотворил, что можно сотворить с человеком… Он круто развернулся и пошел прочь. И не оборачивался. Страшно было подумать, что ребята за ним не пошли. Значит, он останется один. Навсегда один.

— Вань!

Его догонял Косой.

Иван остановился, обернулся. Он был готов к любому ответу. Сейчас он бы врезал даже Косому.

Но тут же его мышцы расслабились, и стало так хорошо, так спокойно… За ним шли ребята. Все до одного. И Галка бежала следом, и она ему даже улыбалась — как будто обращая дело в шутку.

— Ваньк, не переживай, он живой, паскуда. Мы его пошевелили, отдышится, ничего, он здоровый… — Косой сплюнул, вынул трофейную пачку «Примы», спросил:

— Покурим?

Иван с наслаждением затянулся едким дымом, ребята мигом расхватали пачку всю, до последней папироски. А Косой, пуская дым через нос, важно, по-взрослому рассуждал:

— Так ему и надо. Правильно вмазал! Не будет сюда лазить. Не нужны тут чужие! Вон ребята из соседнего района никого на свою территорию не пускают. А у нас что?

Иван достал кошелек, открыл, пересчитал деньги.

* * *

И вот теперь Галка сидела перед ним. И ему совсем не хотелось ее видеть.

— А наших тут теперь никого нет, — пьяно улыбалась женщина. — Друг у тебя был, как его?

— Косой?

— Ага.