|
Этим путем достигалось, как казалось в Петербурге, две цели. Во первых, укорачивалась протяженность железнодорожного полотна и резко сокращались строительные затраты, а во вторых, железная дорога становилась удобным орудием утверждения российского влияния в Северном Китае, чтобы не допустить утверждения в этом важном стратегическом районе Японии, вступившей в полосу активного индустриального развития и все явственней демонстрировавшей свои экспансионистские претензии. Между Россией, Японией, Китаем, Англией, Францией, Германий в конце XIX – начале XX века проводились интенсивные консультации и совещания, делались попытки изыскать приемлемую формулу сосуществования разноименных интересов. В правящих кругах России относительно дальневосточной политики отчетливо обозначились две тенденции, два подхода, две партии.
К первой, условно называемой «партией силы», принадлежали: наместник на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев, председатель Комитета министров И. Н. Дурново, министр внутренних дел В. К. Плеве и некоторые другие весьма высокопоставленные лица, а лидером этого направления выступал шурин императора Николая II великий князь Александр Михайлович. Эти деятели, являясь носителями традиционных имперских представлений, ратовали за проведение жесткого внешнеполитического курса в сопредельных с Россией районах, считая, что любые уступки и компромиссы вредны для престижа государства. Второе направление олицетворяли министры иностранных дел М. Н. Муравьев, В. Н. Ламздорф и министр финансов СЮ. Витте. Николай II в вопросах внешней политики был чрезвычайно чувствителен ко всему, что хоть как то задевало имперский престиж России. Политика мирного сосуществования была близка и понятна Николаю II, она отвечала его внутренним убеждениям и соответствовала ориентирам, унаследованным от императора Александра III. Но время такой политики еще не пришло. К началу XX века главным узлом международных противоречий для России стал Дальний Восток и важнейшим направлением внешнеполитической деятельности – отношения с Японией. Русское правительство сознавало возможность военного столкновения, но не стремилось к нему. В 1902 и 1903 годах происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Япония добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии, на что царское правительство, конечно же, пойти не могло, хотя и готово было на некоторые уступки. Уже в 1903 году стало ясно, что японские правящие круги деятельно готовятся к войне. Россия начала предпринимать ответные действия. В начале 1904 года она имела на Дальнем Востоке стотысячную армию, флот насчитывал 69 боевых кораблей. Однако этого было недостаточно. Япония обладала значительным превосходством и на суше, и на море. Ночью 27 января 1904 года 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну России. Вероломство Японии вызвало бурю возмущения в России. Положение на Дальнем Востоке было постоянно в центре внимания императора, о чем свидетельствуют его краткие дневниковые записи. «Вечером получил известие и прекращении переговоров с Японией и о предстоящем отъезде ее посланника отсюда» (24 января); «Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим… Вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с известием, что этою ночью японские миноносцы произвели атаку на стоявших на внешнем рейде «Цесаревич», «Ретвизан» и «Палладу» и причинили им пробоины. Это без объявления войны. Господь да будет нам в помощь!» (26 января). России была навязана война, которой она не хотела, но которая явилась логическим следствием имперской политики. |
