Через четыре дня по приезде писала цесаревичу: «Бабушка сегодня плохо ходит, и это ее, бедную, очень угнетает. Милый мой, ты ведь будешь иногда получать отпуск, чтобы мы могли навещать ее; кто знает, долго ли она проживет среди нас, и она так огорчается при мысли о том, что я буду так далеко, тем более, что мы все постоянно бывали здесь и она была для нас второй матерью и смотрела на нас больше как на своих детей, чем как на внучат. Мне страшно думать, что с ней что нибудь может случиться; ведь тогда вся семья распадется – не будет главы, вокруг которого все собирались! Дай Бог, чтобы она сохранилась на многие годы для нас».

Королева Виктория проживет еще почти семь лет, но любимица, внучка Алиса, после 1894 года сможет лишь один раз навестить ее. В сентябре 1896 года Николай LI, Александра Федоровна и их первенец – дочь Ольга погостят несколько дней у старой королевы в замке Бальморал в Шотландии. В январе 1901 года, когда патриарх европейских монархов скончается, Александра Федоровна не сможет поехать на похороны, будет горевать и плакать в России. Воспоминание о бабушке всегда будет вызывать слезы.

Послания Александры Федоровны очень исповедальны; здесь и признания в любви, и размышления о жизни, смерти, о мире. Она всегда так писала; это существовало в душе нераздельно. Той весной в Греции произошло страшное землетрясение, было много разрушений и человеческих жертв. Ее кузина София (жена наследника греческого престола Константина, урожденная прусская принцесса) прислала письмо с описанием подробностей. Аликс несколько дней не могла успокоиться. «Нет, это слишком ужасно, слов нет, чтобы это выразить, как они жили в постоянном страхе быть распыленными в атомы. Это будто наказание за великий грех – это непонятно, – но Бог знает, за что он ниспослал на них такое бедствие, хотя оно и кажется нам жестоким. Сколько горя в жизни и сколько испытаний, и как трудно перенести их терпеливо, а с другой стороны, дорогой мой, мы недостаточно благодарны за все те радости, которые нам дает жизнь. Я уверена, что эти пять лет были полезны для нас обоих. Знаю, что они заставили думать о Боге гораздо больше, чем прежде. Страдания нас приближают к Богу, не так ли? А когда думаешь о том, что Иисус Христос перенес ради нас, наши горести кажутся ничтожными, а мы жалуемся и ропщем и не терпим, как Он терпел».

Молодая, впечатлительная принцесса не знала того, что грядет. Не ведала, что самые страшные испытания в будущем выпадут не кому то, а именно ей, желавшей жить праведно, смиренно, в соответствии с волей Всевышнего. Именно она окажется в эпицентре грандиозных исторических событий, в водовороте таких политических страстей, такой ненависти и безысходности, что все другие примеры и случаи из жизни, которые знала, померкнут перед собственной участью. Но это все случится потом, в «другом веке», а пока на душе лишь радость и надежда. Она любит и сама любима. Тем летом мир и жизнь для нее являлись особо прекрасными. Летом 1894 года записала: «Поскольку прошлое миновало и никогда не вернется, а будущего мы не знаем, лишь настоящее можно назвать нашей собственностью».

Она хотела умно распорядиться этим своим достоянием. Горела желанием немедленно начать приобщаться к истории и религии своей будущей родины.