— Сандра!

Карли обернулась, готовая вырвать подругу из зубов притаившегося во мраке чудовища.

— Проклятый кот! — простонала Сандра, переворачиваясь на спину.

В тот же миг Хьюго выскочил в открытую дверь, мелькнул мимо Карли, перепрыгнул через перила и исчез за пеленой дождя.

— Хьюго! — Карли беспомощно посмотрела вслед коту, перевела взгляд на Сандру и сделала единственно возможный вывод: та споткнулась о Хьюго.

И тут зажегся свет. Вот просто так взял и зажегся. Карли, верившая, что все силы зла боятся света, вернулась в коридор, осмотрелась по сторонам и присела на корточки рядом с подругой.

Сандра лежала навзничь, сложив руки на груди, в позе трупа, подготовленного к погребению, и ничего не выражающим взглядом смотрела в потолок. Кастрюля валялась рядом; ее блестящее дно весело отражало долгожданный свет.

— Сандра… — Карли, которую больше всего пугал застывший взгляд подруги, осторожно тронула ее за плечо.

Сандра медленно перевела на нее глаза.

— Я вспомнила, за что я не люблю кошек. Эти хитрые твари всегда крутятся у человека под ногами. Ты не передумала? Может быть, этот малый защитит нас?

Карли нахмурилась.

—Нет.

Сандра вздохнула.

— Именно этого я и боялась. Упрямство тебя погубит.

В дальнем конце коридора появился мрачный Мэтт, державший в одной руке оружие, а в другой фонарик. При виде Карли и Сандры у него глаза вылезли на лоб.

— Это еще что такое? — пробормотал он и шагнул к ним. Его черные волосы прилипли к голове, мокрая майка обтягивала мощный торс, и Карли невольно обратила внимание на то, каким высоким, широкоплечим и мускулистым стал друг ее детства, некогда тонкий и гибкий, как тростинка.

Все остальное изменилось не меньше. Его худощавое смуглое лицо было по-прежнему умопомрачительно красивым, но приобрело властное, суровое выражение. Карие глаза с тяжелыми веками под густыми прямыми бровями окружала сеть еле заметных морщинок. Нос остался прямым и тонким. Рот тоже не изменился, если не считать белого шрама, пересекавшего слева его верхнюю губу.

Карли только сейчас осознала, что перед ней стоит тридцатитрехлетний мужчина. Она узнала его в темноте, но представляла себе молодого Мэтта, ее Мэтта, с которым она росла бок о бок: друга детства, названого старшего брата, свою недосягаемую мечту, первую любовь и любовника, а в конечном счете — подлого сукина сына.

Конечно, Мэтт ее юности еще существовал, но где-то в глубине, под этой новой внешней оболочкой сурового шерифа с пистолетом — ей совершенно незнакомой.

Увидев рану на лбу Мэтта, Карли широко раскрыла глаза. Кровь, сочившаяся из пореза длиной сантиметра в три, стекала по виску и щеке на подбородок.

—Вы ранены? — спросил Мэтт Сандру, хмуро глядя на нее сверху вниз.

—Если нет, то я очень удивлюсь, — ответила она, даже не пытаясь встать. — Я споткнулась об этого чертова кота. Можно мне полежать еще немножко?

—А с тобой что случилось? — спросила Карли Мэтта, поднимаясь на ноги.

—То же самое. — Их взгляды встретились. Затем Мэтт криво усмехнулся, сунул пистолет за пояс джинсов, поднес руку к ране и хмуро посмотрел на окровавленные пальцы. — По крайней мере мне так кажется. Я споткнулся, но в темноте не увидел, обо что. Рядом заорал кот. Держу пари, что это был именно твой зверь. Ты помнишь угловой буфет в кухне? Когда я ударился о него плечом, с буфета свалилась эта чертова ваза для цветов и стукнула меня по голове.