Никон, утешая государя, взял его под руку, говорил царю что-то ласково, проникновенно. Чего — люди не слышали издали, но видели. Видели — крепка и прекрасна дружба двух великих столпов государства.

Перед девичьим Вознесенским монастырем царь стал и, молясь на надвратную икону, трижды пал на землю.

Принял от игуменьи и монахинь огромный хлеб с серебряной солоницею и пошел в Успенский собор. Отстоял вечерню, которую служил патриарх Никон, и только поздней ночью прибыл наконец в свои царские палаты. Пока разоблачался, кликнул бахаря.

— Утешь на сон грядущий.

— Да про что сказывать-то?

— Любое.

— Про птицу знаю. Жила-была птица-синица. Летала птица за море, уносила за море птичье свое горе. Возвращалась птица домой — песни петь да гнездо вить, а тебе бы, царь-государь, спать-почивать, сны видеть легкие, чтобы был ты поутру здоров и счастлив, народу твоему на счастье.

— Эко! — сказал Алексей Михайлович, блаженно садясь на лавку.

Он очень устал за день и за все прочие долгие дни, проведенные в тревогах о семье, о Москве, о битвах.

— Ну, вот я и дома.

Бахарь ушел, и тотчас в спальню вошла Мария Ильинична.

— Ложись, государюшко.

Он послушно лег, потянулся.

— Про птицу бахарь сказывал. — Губы у него дрогнули.

— Плохое, что ли? — спросила царица, ложась рядом.

— Да нет, хорошее. За море синица горе свое относила, а домой летала песни петь да гнездо вить.

— Хорошее сказаньице, — согласилась Мария Ильинична. — Нам бы так, царям…

И услышала — спит.

— Ишь как навоевался, — сказала Мария Ильинична и тоже стала думать про птицу-синицу. Думала-думала, пока слезы из глаз сами собой не покатились.

25

А Никон не спал: сочинял, как будет встречать патриарха Антиохийского…

Мантию надо надеть из рытого узорчатого бархата с красными скрижалями. Херувим на них шит золотом и жемчугом. Жемчуг очень даже хорош. А на голову — белый клобук с золотым куполом, с крестом из жемчуга и каменьев и с жемчужными херувимами над самыми глазами. Посох-то надо с изумрудом взять. В кулак изумрудище. И еще надо сказать царю, чтоб за обедом посадил он их, патриархов, по левую от себя руку. Валашский да молдавский князья сажали Макария от себя по правую руку. Себя-то выше ставили. А у нас — иное. У нас духовная власть превыше царской. Пусть о том и Макарий знает, и весь белый свет.

Россия — государство духовное! Не царь — первый человек, но патриарх.

— Никон! — сказал вслух и еще раз повторил: — Никон!

Имя звучало и грозно, и серебряно, словно в колокол ударяли.

— Ни-кон!

Словарь

Агнечная просфора — просфора без части, называемой агнецом, символом Спасителя.

Антиминс — освященный плат, где изображено положение во гроб Иисуса Христа.

Антифон — краткий стих из псалмов, поется поочередно на обоих клиросах.

Архимандрит — настоятель архимандрии, монастыря.

Бахарь — сказочник, краснобай.

Бучило — водоворот, яма, омут.

Верлиока — персонаж русских сказок.

Верховные подьячие, подьячие тайных дел — личная канцелярия царя, из которой был образован Приказ тайных дел.

Войт — городской голова.

Гиль — бунт.

Горлатная шапка — шапка из горлового меха.

Дискос — блюдце с поддоном, на которое кладут вынутый из просфоры агнец.

Евхаристия — таинство Святого причащения.