Ушла песня – вместе со строем. Мимо стоящих Ларионовых и Верещагиных прошел молодой мужчина – на глазах слезы, голова высоко поднята, левая рука – в черной перчатке…

– Да… – вздохнул Верещагин. – А где сейчас Кологривов?

– Погиб Кологривов, – тихо ответил Ларионов. – Он после челюстно-лицевого вернулся в полк… добился, хотя говорить почти не мог. В Клайпеде его снайперша убила. Вот так…

Верещагин и Ларионов шли одни. Остальные рассосались – сперва исчезли Юрка со Светкой, потом – старшие мальчишки, объявившие, что пойдут на стадион и вернутся только на парад и концерт, потом – женщины с младшими, вообще никак не мотивировавшие свое исчезновение. Впрочем, бывшие офицеры и не были особо против.

– Пашка, спой про графа, – попросила рыжая девчонка в форме пионервожатой.

Парень с гитарой, кивнув, перебрал струны, ударил по ним…

Слушали молча, покачивая головами. А парень пел. Глядя в небо и чему-то улыбаясь:

– Бессонов, Пашка! – окликнул Верещагин. Гитарист опустил голову и улыбнулся, соскакивая с парапета:

– Олег Николаевич, вы тоже приехали? Здравствуйте!

– Здравствуй, Пашка, – кивнул Верещагин. – Здравствуй.

– А, вестовой мой… – Верещагин улыбнулся. – А ты хочешь верь, хочешь нет – он занялся политикой. В армии служить не стал, а добился того, что его выбрали городским головой. В девятнадцать лет!

– Иди ты! – вырвалось у Ларионова по-мальчишески. – У вас в Кирсанове?!

– Я и говорю. Как метлой город вымел. Чисто. Тихо. Порядок. И на службу пешком ходит, а свое законное авто детскому саду отдал.

По набережной все чаще и чаще двигались колонны – пионеры, кадеты, военные, просто люди под флагами, с портретами и лозунгами. Слышался непрерывный шум, почти перекрывавший репродукторы.

– Вообще-то нам повезло, – задумчиво сказал Верещагин.

– В чем? – поинтересовался Ларионов, глядя, как к берегу интенсивно гребет стая уток.

– В том, что все так сложилось, – бывший офицер оперся спиной на парапет. – Смотри сам: до сих пор весь мир кипит.

– Это да, – согласился Ларионов.

Это было правдой. В расколовшихся на два десятка кусков США шла бесконечная гражданская война между дюжиной негосударственных организаций (судя по всему, через пять-шесть лет победа должна была достаться Гражданской гвардии и Пьюкенену; в перспективе они могли даже восстановить целостность страны. Но эти люди явно не испытывали желания вмешиваться в дела других стран, заранее объявив, что США станут заниматься внутренним развитием, как завещали предки…). Еще недавно могучий Китай рассыпался на глазах, потеряв за последний год три четверти населения в основном от забушевавших внезапно эпидемий. Индо-иранский и пакистано-саудовский альянсы, поддержанные расколовшимся от Японии до Алжира мусульманско-восточным миром, нанеся друг по другу около сорока ядерных ударов, сейчас занимались классическим самоистреблением при помощи холодного оружия и старых «калашниковых». Африка южнее Чада, окончательно охваченная дичайшим трайбализмом, вымирала от многочисленных пандемий, людоедства и непрекращающихся племенных войн (исключением была, пожалуй, ЮАР, где буры снова взяли власть, провели массовые зачистки и выставили на границах прочные кордоны).