Когда она поднималась по лестнице, он рассмеялся громко и натужно, так что смех едва ли не проговаривался: «Хо, хо, хо», – сопроводив это издевательской усмешкой, на которую Стефани долго смотреть не стала. Закончив выдавливать из себя смех, он просто пялился на нее, пока она не скрылась из виду.

В его пристальном внимании не было ничего похотливого, но было что-то, казавшееся куда хуже. Подходя к своей комнате, Стефани скрежетала зубами и стискивала кулаки, в одном из которых сжимала почту, адресованную не ей.

– Блин.

Она не собиралась нести почту обратно вниз, где стоял он. «Но, по крайней мере, он настоящий». Иного успокоения встреча не принесла.

Двадцать

Стефани прождала у себя в комнате больше часа, но звонка от Райана не было. В конце концов она набрала его номер.

– Спасибо, что позвонил, – сказала она, когда он поднял трубку.

– Стеф, ты в порядке?

Несколько секунд она не отвечала. При звуке его голоса у нее в горле возник комок.

– Не совсем.

– Что случилось? Я беспокоился из-за твоего сообщения.

«Но не сильно».

Она посмотрела на дверь; у дома за пределами ее комнаты был один из его спокойных периодов.

– У меня неприятности. Серьезные неприятности. Слушай… Прости меня, у тебя-то как дела?

– Нормально. Ну, знаешь, все еще работаю в ночную смену. По контракту, но все равно это работа… – он говорил что-то еще, но Стефани обнаружила, что не может сосредоточиться; она была слишком занята тем, что соображала, как объяснить ему свое положение. Он закончил свой монолог словами:

– А у тебя что? Где работаешь?

– То там, то здесь. В основном дерьмо всякое. В этом ничего не поменялось.

– Так что за ошибка?

– Этот дом. Это… место, где я живу… – она ограничилась рассказом о «неуравновешенности» Драча и тому подобном: залоге, который он отказался вернуть, своем ужасном финансовом положении, потерянной карточке и необходимости поскорее съехать. И хотя прежняя заботливость Райана отчасти проявилась, Стефани была разочарована тем, что он немедленно не предложил ей денег; когда-то он бы так и сделал, зная, что она вернет долг, что она порядочная и ненавидит обманывать. С небольшой суммы, оставленной отцом, она сама помогла ему покрыть залог и несколько месяцев оплаты за их первую совместную комнату. Может, он забыл? Она больше никогда и ничего у него не просила, только отпустить ее – неоднократно за последние три месяца их отношений.

Он должен был подозревать, что раз уж Стефани звонит ему, значит, больше ей обратиться не к кому. Но, если она не ошибалась, голос Райана изменился: стал тише, не таким звенящим от эмоций, каким был при каждом разговоре незадолго до их разрыва. Еще она чувствовала настороженность из-за того, что это она связалась с ним. «Как все меняется».

– Ты с кем-то встречаешься? – ляпнула она.

Он затих не меньше, чем на три секунды.

– Угу.

Было больно, но только из-за остаточной инстинктивной ревности, из-за раздражающего собственнического чувства по отношению к тому, с кем больше не хочешь быть. Хотя она так и не перестала любить Райана, ей не хотелось его вернуть. Не так давно она даже молилась, чтобы он встретил другую. И все равно не могла заставить свое эго не вмешиваться в его любовные дела, особенно теперь, когда ей нужна была его помощь.

– Стеф, разве ты можешь меня винить? В смысле, это же ты меня бросила.

– Все нормально. Я совершенно не против этого. И вообще, я так и думала.

– А ты? – спросил он, и его голос напрягся, когда он представил эту возможность.