Но пока заниматься этим было некогда. Предстояло за немногие оставшиеся до выпускных экзаменов месяцы изучить программу гимназии, на которую отводилось семь лет. А пока что за две недели сделать так, чтобы не сидеть, хлопая глазами, на истории и литературе.

Вскоре выяснилось, что для раскачки магического ядра медитация совсем не обязательна. Главное — ядро должно быть полным. Так что на уроках, если только выдавалась свободная минутка, Олег занимался. Очень быстро это действие стало привычным и выполнялось практически на автомате. И результаты не замедлили сказаться: через неделю на занятиях по магии учитель, Павел Семенович, вполне оценил эти труды.

— Ты меня удивил, Песцов. В принципе, тринадцатый ранг можешь получить хоть сейчас. Но контроль будет делаться лишь в конце четверти, так что ты, если постараешься, и двенадцатый успеешь взять.

Похвала была приятна. А еще приятней было то, что все конструкты, положенные для изучения в гимназии, Олег уже запомнил и мог их создавать в любой момент и любого размера. Косулин вместе со всей своей шайкой не был теперь для него серьезным противником, хотя ядро у Олега достигло пока что всего-то размера вишни. Да, маны у него в восемь раз меньше. Зато по быстроте создания конструктов и точности манипуляции маной ему сейчас нет равных в гимназии. И, самое главное, ему для создания конструктов не требовалось двигать руками, как всем остальным. Хватало развитого пространственного воображения.

* * *

Рисование в гимназии не преподавалось. Но чего не сделаешь ради себя любимого! Олег нашел недалеко от своего жилья изостудию и принялся ходить туда два раза в неделю. Учёбе это не мешало. Приготовление уроков в гимназии давно уже не составляло труда, овладение историей и литературой шло по намеченному графику, а тренировки ядра и вовсе проходили в фоновом режиме.

Учиться рисовать было по-настоящему интересно. Интереснее даже, чем строить магические конструкты. Наверное, у Олега был талант еще в прошлой жизни. Но лень, работа, пиво и прочие преграды отвратили его от карандаша и кисти. Сейчас же учитель не мог нарадоваться, глядя на успехи нового ученика. Хоть и был этот ученик много старше прочих, но ссор не искал, не задирался и не чванился, а работал на занятиях наравне со всеми. И неважно: рисовали гипсовый куб со всеми положенными тенями, или натюрморт из парафиновых груш и треснутого кувшина, почти любое задание получалось у него с первого раза на «отлично». Ну, край — со второго.

Олег посчитал, подумал и купил себе мольберт, карандаши и бумагу. Теперь вечерами, когда заняться было нечем, он рисовал. Не черкал нервно по листам, выбрасывая один черновик за другим. Нет. Песцов работал неторопливо, вдумчиво, осторожно, предпочитая не нарисовать линию, чем стирать неверную.

В какой-то момент он спохватился: а как же всё остальное: пиво, телевизор, компьютерные игры и прочие холостяцкие развлечения — всё то, чем он активно занимался в прошлой жизни. Он попробовал: купил пару бутылок хорошего портера и снеки, включил телевизор и честно листал каналы, выпивая и закусывая. И неожиданно для себя понял: удовольствия нет. Не вставляет, не штырит. А зачем тратить время на то, что не приносит удовольствия, да еще и платить за это деньги? С играми вышла та же история. И между рисунком и компьютером Олег однозначно выбрал рисунок.

* * *

Время шло, четверть подходила к концу.