|
Заметив это, Игорь оттер журналистов и начал прокладывать дорогу к дверям. Ему на помощь бросились охранники Макса. Почти волоком Кларе удалось дотащить меня до зала, где стоял гроб. Все помещение утопало в цветах. Вдоль стен рядами стояли венки от друзей, родственников, коллег и партнеров по бизнесу. Среди них были цветы и от нас с Максом, об этом позаботилась экономка. Возле гроба, ссутулившись, на стуле сидела Елена Леонидовна. По моему, она была единственным в этом зале человеком искренне скорбевшим по покойному. Остальные делали печальные лица и в полголоса обсуждали бытовые и рабочие проблемы. Два стула рядом с Еленой пустовали. Насколько я поняла, они предназначались для нас с Максом. Усадив меня, Клара встала позади моего стула, готовая в любой момент прийти на подмогу. В душном зале я начала опасаться, что мне действительно может потребоваться посторонняя помощь. Золовка глянула на меня с ненавистью, но от комментариев, слава богу, воздержалась. Потянулась бесконечная череда соболезнований. Совершенно чужие люди призывали меня держаться, не падать духом, искать в себе силы жить дальше. Всю эту кавалькаду людей и печальных лиц я сквозь свою вуаль видела, как в тумане. Автоматически кивала, пожимала руки, подставляла щеку для поцелуев. Вскоре я почувствовала, что место рядом со мной занято. Повернувшись, я с облегчением увидела Максима в черном костюме. Он взял мою руку и крепко сжал.
– Ты не слишком то в роль несчастной вдовы вживайся. Сама выглядишь, как покойница. Не стоит так утруждаться, почти все в зале, кроме разве что иностранцев, знают о ваших отношениях. – Делая вид, что утешает, шепнул мне на ухо «брат». – Хотя и границы переходить не следует. Этот придурок Артур так пожирает тебя глазами, что становится просто неприлично. Надо сказать Павлу, пусть выведет его из зала. – Оставь. Он не ко мне, а к Елене пришел. – Шутишь? – Артур, говорят, уже давно ее бойфренд. – Кто говорит то? – Прислуга. – Это серьезно. Лили, у тебя и с голосом что то не в порядке, повторяю, не стоит так усиленно «скорбеть». Я только покачала головой, давая понять, что не притворяюсь. Макс встревожился не на шутку. Он махнул рукой Кларе и пошел к выходу. Не знаю, что ему наговорила экономка, но вскоре я увидела Максима, подходящего ко мне в сопровождении Цезаря Илларионовича.
– Пусть врач уйдет. – Решительно приказала я, игнорируя протесты Максима. – В чем дело? – спросил он, наклонясь к моему уху. – Аппендицит. У меня нет шрама. – Только и смогла выдохнуть я. По глазам я поняла, что «брат» мою мысль уловил. – Сейчас пошлю Павла за женщиной доктором. Если ты так хочешь. – Довольно громко произнес он, и ушел, увлекая за собой недоумевающего врача. К нам подошла Клара, в ее руках был поднос с двумя рюмками. Она предложила нам с Еленой выпить, чтобы немного приободриться. Золовка безразлично опрокинула коньяк и снова уставилась в одну точку, мне тоже пришлось выпить, не хотелось обижать Клару. Еще минут пятнадцать двадцать я принимала соболезнования, потом мне показалось, что в зале потух свет, горло сжали стальные тиски совершенно не дающие дышать. Тело вдруг стало невесомым и воспарило над толпой. Все закричали, громкие звуки отдавались резкой болью где то в груди в области сердца. На мгновение мне удалось глотнуть свежего воздуха, я открыла тяжелые веки и увидела бледное лицо Максима. Он что то торопливо говорил женщине в белом халате, но она не слушала его, прилаживая мне к руке капельницу. Мне так хотелось понять хоть слово из речи «брата», но все звуки перекрывал стук моего собственного сердца. Клара со слезами на глазах стояла у машины, держа в руках мои туфли. Макс увидел мои открытые глаза и наклонился, погладил по волосам и что то сказал. |
