Его прервал стук. Это явился НОЖ.

— А вот и мы, здравствуйте! Рад вас видеть! — приветствовал его Ингхэм с такой же сердечностью, с какой его обычно встречал Адамс.

— И я рад! Когда вы вернулись? Я увидел вашу машину.

— Где-то около пяти. Заходите, пропустим по стаканчику.

— О нет, ведь вы работаете.

— Я всего лишь пишу письмо. — Ингхэм настоял, чтобы Адамс вошел, и тут же забеспокоился, как бы тот не заметил отсутствие пишущей машинки. — Садитесь где-нибудь. Где вам удобно. — Ингхэм вышел на кухню. Он был рад, что ему не отключили холодильник, поэтому в нем нашелся лед.

— И где же вы побывали? — спросил Адамс.

Ингхэм рассказал ему о поездке, о том, как мерз ночью в пустыне, как был вынужден вскакивать в пять утра и бегать кругами, чтобы согреться.

— Кстати, я путешествовал вместе с Андерсом Иенсеном, художником из Дании.

— О, вот как! Он симпатичный парень?

Ингхэм не знал, что Адамс имел в виду под словом «симпатичный». Возможно, это относилось к политическим взглядам Иенсена.

— Он хороший компаньон, — ответил Ингхэм. — Бедняга, до сих пор не нашел своего пса. Он уверен, что это сделали арабы, и здорово сердится на них. Трудно винить его за это.

Сейчас, должно быть, где-то около семи тридцати. Ингхэм снова подлил скотч Адамсу, потом себе.

— Я встречаюсь с Андерсом в восемь, и мы собираемся поужинать в отеле. Не хотите присоединиться к нам?

НОЖ явно обрадовался:

— Ну конечно же спасибо.

Ингхэм с Иенсеном нашли Адамса в холле отеля чуть позже восьми. Они пристроились за стойкой бара и заказали скотч. Ингхэм обратил внимание на то, что карманный калькулятор показал пугающую цифру в 480 000. Официант ткнул пальцем, и цифры перепрыгнули на 850 000. Нагнувшись ближе, Ингхэм разглядел, что изготовленный в Чикаго счетчик показывал миллимесы, а знак доллара был сброшен.

Иенсен и Адамс беззаботно болтали. Ингхэм поинтересовался, все ли в порядке в доме Иенсена, и тот ответил, что все осталось на своем месте, если не считать, что о его собаке по-прежнему ничего не известно. Он справлялся о ней у живущих по соседству арабов, с которыми у него приятельские отношения.

Иенсен набросился на еду, словно голодный волк, хотя его манеры за столом оставались безупречными, как всегда. Они ели кебаб по-тунисски и почки на шампурах. Ингхэм заказал вторую бутылку вина. Он заметил, что светловолосая блондинка и ее сын все еще были здесь, хотя большинство постояльцев за время их отсутствия сменилось.

— Абдуллу по-прежнему никто не видел, — в самый разгар их беседы сообщил Адамс.

— Tant mieux, — жестко произнес Иенсен.

— О, вы знаете про Абдуллу? — удивился Адамс.

Ингхэм и Иенсен сидели друг против друга. Адамс восседал между ними во главе стола.

— Говард рассказал мне о случившемся.

Ингхэм весь напрягся и пнул Иенсена под столом ногой, но, поскольку в этот момент Адамс посмотрел на него, он не мог быть уверен, что не попал в него вместо Иенсена.

— Да, это произошло прямо у дверей бунгало Говарда. Я думаю, что бедолагу убили, — обращаясь к Иенсену, сказал Адамс.

Иенсен бросил на Адамса удивленный взгляд:

— Ну и что? Одним вором станет меньше в этом городе.