– Но ты можешь измениться сама, – сказала Катюша, – и тогда мир вокруг тебя станет иным!

– Это как? – разинула рот Галка.

– Ну, – бойко вступила я в разговор, – хватит хныкать о тяжелой доле домохозяйки. Кто бы спорил, это очень утомительный, неблагодарный труд. Найди себе работу. С женщиной, которая приносит хорошие деньги, вынуждены считаться все члены семьи.

– Так я ничего не умею! – залилась слезами Галка. – Учиться поздно…

– Не расстраивайся, – принялась утешать плаксу Лиза. – Вон наша соседка, Лена Романина, тоже не пришей кобыле хвост была, а потом пошла на курсы, научилась маникюр делать, теперь сидит в салоне, гелиевые ногти наращивает, классно зарабатывает…

– Ты предлагаешь мне полировать ногти клиенткам? – оскорбилась Галка.

– А что, – пожала плечами Лиза, – хорошее дело! Работаешь в красивом месте, музыка играет, вокруг баночки, пузыречки. У Кати‑то работа намного хуже, у операционного стола с ножиком!

– Вот еще, – скривилась Галя, – была охота ломаться. Нет уж, если женщина вышла замуж, ее обязан содержать супруг. И потом, мне никак нельзя на службу.

– Почему? – удивился Вовка.

– Здоровье не позволяет, – вздохнула Галка, – болею я.

– Чем? – хором спросили мы с Катей.

– Надеюсь, не атипичной пневмонией, – пробормотала Лизавета, на всякий случай подальше отодвигаясь от Галки, – нам потом придется всю посуду выбрасывать и квартиру дезинфицировать!

Молчавший до сих пор Кирюша встрепенулся:

– Эй, Муля, Ада, Рамик, Рейчел, пошли отсюда!

Мопсы, стаффордшириха и двортерьер послушно потрусили из кухни в коридор. На их мордах было написано откровенное удивление, собаки не понимали, отчего их вытурили из комнаты, где на столе так много всего замечательно вкусного.

– И какая же зараза к тебе прицепилась? – осведомился Вовка, спокойно прихлебывая кофе.

– Очень неприятная, смертельная штука, – с самым серьезным видом выдала Галка, – вегетососудистая дистония.

Мы разинули рты. Катюша хихикнула. Галка как ни в чем не бывало неслась дальше:

– Вот, хожу к экстрасенсу, пытаюсь лечиться…

Поныв еще с час, Галя вспомнила, что у нее дома нет ужина, и ушла. Лиза, закрыв за ней дверь, с подростковой безапелляционностью заявила:

– По‑моему, она зануда!

Я не одобряю максималистских высказываний тинейджеров, но в данном случае была целиком и полностью согласна с девочкой.

– А еще она лентяйка, – сердито продолжила Лизавета.

Во мне проснулась моя мама.

– Не следует осуждать людей за их спиной!

– Ага, – вскинулась Лиза, – скажи я Гале правду в лицо, ты бы обозвала меня грубиянкой! Как же выразить свое мнение, а? За спиной – невоспитанно, прямо в морду – по‑хамски!

– Ты его при себе держи, – посоветовал Кирюша, – за умную сойдешь!

– Дурак, – взвизгнула Лиза.

– Сама обезьяна, – не остался в долгу Кирюша.

Костин схватил со стола газету, свернул ее трубочкой и быстро стукнул спорщиков по затылкам.

– Хватит, поели и идите делом займитесь, нечего тут драки устраивать.

– А, – заныл Кирюшка, – она первая обзываться начала.

– Нет, ты первый мне гадость сказал.

Володя нахмурился:

– Если хотите ругаться, никто вам не помешает. Ступайте в спальню к Кирюхе, там и убивайте друг друга.

– Почему ко мне? – возмутился мальчик.