|
Однако странно. Толстая любительница любовных страстей только что рассказала мне о том, как Витька боится своей гневливой жены. Впрочем, понять парня можно. Если стокилограммовая Раечка каждый раз колотит ослушника скалкой, его следует пожалеть. Но не в этом суть. Витя гуляет в отсутствие супруги, и к ее возвращению со службы уже вполне трезв. А тут исчез на несколько дней. Вошел в штопор? Загудел с приятелями и теперь боится идти домой, справедливо полагая, что возмездие за веселые минуты будет ужасным? И потом, платочек! Он же принадлежит Галке. Она что, не пошла к экстрасенсу? Платок! Ну не дура ли я!
Ноги понесли меня назад. Дверь двадцать девятой квартиры опять распахнулась, и передо мной вновь предстала Рая с деревяшкой на изготовку. – Это ты! – раздраженно произнесла она. – Раечка, отдайте мне платочек! – Какой? – Ну тот, носовой, который у себя в комнате нашли. – Это еще зачем? – Понимаете, – начала лихо врать я, – кажется, я знаю, чей он. Брови Раи взлетели вверх. – Да? – Точно. У меня есть соседка, молоденькая, совершенно без стоп‑сигнала, – лихо фантазировала я, – на мужиков без разбору вешается… – Сука, – процедила Рая, – давить таких надо. – Точно! Вчера стою на балконе, а она на своей лоджии белье развешивает. Сдается мне, там штук шесть похожих платочков висело. Вы мне дайте его, я пойду сравню. – На, – протянула Раиса измятый комочек, – ежели он ей принадлежит, уж не поленись мне рассказать, вместе сволочару отходим. Я кивнула и вызвала лифт. – Эй, – позвала Рая, – тебя звать‑то как? – Лампа. – Во имечко чудное! Держи, тут мой телефон записан, только позвони, мухой прилечу и об спину дряни скалку изломаю. Неповадно будет в другой раз с чужими мужьями перепихиваться!
Глава 4
Ленька распахнул дверь и взвизгнул: – Какого… ты приперлась? Сказано было, не смей сюда больше шляться! Я ткнула ему под нос платок: – Это Галкин? Неожиданно Ленька вполне мирно ответил: – Да. Я привез ей двенадцать штук из Белоруссии. – С твоей женой случилась неприятность, она… Ленька шумно вздохнул: – Вот что, Лампа, против тебя я ничего не имею, ты человек хороший, беззлобный и глупый. А Галина хитрая стервятина, сделай милость, уходи спокойно. Я тебя уже один раз пнул. Извини, конечно, некрасиво вышло, но ты сама виновата, зачем лезешь? Давай по‑приятельски разойдемся. – Галю похитили, – попыталась я втолковать Лене, – двое парней, пьяных, засунули ее в «Жигули» и увезли в неизвестном направлении, платок она потеряла, это единственная улика. Ленька засопел: – Лампа, просил же! Галина, конечно, поняла, что совершила ошибку. Мужа на любовника не меняют, да только поздно, я ее назад ни под каким видом не пущу, умирать на коврике станет, дверь не открою, кое‑что жене не прощают. Извини, мне супруга секонд‑хенд не нужна. Я очень хорошо знаю, что она задумала. Решила спектакль разыграть. Вот и сунула тебе платок. – Нет, ее… Леня побагровел: – Просил же по‑хорошему, но тебе хоть кол на голове теши! Уходи, не доводи до греха! – Галю убьют! – Туда ей и дорога! – заорал Леня и с такой силой шваркнул дверью, что со стены упал кусок штукатурки. Чуть не задохнувшись от возмущения, я пошла к машине. Ну, Леонид, погоди. С Галкой случилась беда, ей нужна помощь. Сорокина никогда бы не стала заводить шашни с Витей Каретниковым. Я не очень высокого мнения о моральных качествах Галки, думается, попадись ей на жизненном пути обеспеченный, способный удовлетворить ее желания кадр, Сорокина могла и вильнуть налево. |
