|
Вскоре они сделали вывод: на деревьях поселились какие‑то букашки, ловко сжиравшие хвою. Гнилогорцы окрестили паразитов короедами и решили расправиться с ними. Главный лесничий, то есть Юра, насобирал паразитов, принес их в свою избу и вознамерился попробовать на них имеющиеся в наличии ядохимикаты. И тут выяснилась интересная вещь. Мерзкие создания, снятые с елки, умирали почти мгновенно, во всяком случае, до дома Юра ни разу их живыми не донес. Зато на елке исчадия ада могли существовать годами, причем чем суше и обглоданней выглядела она, тем лучше чувствовали себя «клопы». И еще – ни одно из средств, имевшихся в распоряжении Юры, на них не действовало. Наоборот, опыленные ядом жучки словно молодели и активизировались. Учитывая тот факт, что вне дерева эти дряни моментально гибли, Юра мигом придумал способ борьбы с непрошеными гостями. Ели следует обтрясти – и дело с концом. Но потом он понял, что ему в голову взбрела глупость – вы попробуйте подергайте в разные стороны двухметровую зеленую красавицу, да и не свалятся все короеды, кто‑нибудь останется.
Погоревали гнилогорцы и решили все же не сдаваться. Собрали денег и отправили Юру в Москву, в Тимирязевскую академию, там сидят люди ученые, все сплошь кандидаты и доктора наук, изучат напасть и выдадут эффективное средство борьбы с бедой. Но как довезти жучков живыми, если они дохнут моментально, лишенные пищи? Пришлось тащить с собой елку. По мере повествования, Сережка и Лизавета, сидевшие в непосредственной близости от дерева, начали отодвигаться от него, и в тот момент, когда Юра замолчал, оказались в разных углах стола. – И чего? – ожила Лиза. – Больно они кусаются? – Нет, – успокоил ее Юра. – Людей они вообще не трогают. – Ты уверен? – с сомнением покосился на гостя Сережка. – А то расползутся по всей квартире! – Нет, – принялся увещать его Юра. – Они смирные, не бойтесь. – Никто и не боится, – обозлился Сережка, – давайте лучше ее на лоджию выставим. – Ой, не надо, – испугался Юра, – у вас экология плохая, еще передохнут. – Вот и хорошо, – не сдался Сережка, – заодно и узнаешь, что жуки городской смог не переносят. Юра вздохнул: – Мне же надо яд с собой привезти, хоть немного, пока зараза по всему лесу не расползлась. Я за этих короедов, как за детей малых волнуюсь, как бы они не умерли невзначай до академии! От сквозняков их берег! Эх, рассказать бы вам, как я в поезде ехал, да боюсь, не поверите. А в Москве у вас люди‑то злые! В метро меня не пустили, в автобус тоже! – А как же ты добрался? – заинтересовался Сережа. – Так пешком. – С вокзала? – ужаснулся Кирюшка. – Ага. – Ужасно! – воскликнула Катя. – Через весь город на своих двоих! – Привычный я, – успокоил Юра, – каждый день по лесу не меньше пятнадцати километров наматываю. Вот только воздуха у вас нет. Юля встала и велела гостю: – Вы ступайте в ванную, я сейчас полотенце чистое принесу. – Оно и правда побаниться неплохо, – кивнул Юра, – в поезде не помыться было, а уж грязи! Не один день‑то ехал. – Надо было самолетом лететь, – влез Кирюшка, – вжик – и в Москве. – Денег у меня только на плацкарт хватило, – пояснил Юра и пошел за Юлей. Сережка сердито глянул на меня: – Ну и где ты нашла это чудовище? – Сам притопал! – Адрес откуда взял? – Он спрашивал Екатерину Романову, – быстро сдала я подругу. – Мать, – сурово сказал Сережка, – когда ты прекратишь всем раздавать наши координаты? Ты вообще где с ним познакомилась? Катюша с сомнением забубнила: – Гнилая гора, Гнилая гора… Я в прошлом году, осенью, ездила в командировку, может, в Омске, в клинике? – Ты не помнишь? – подскочил Сережка. |
