– Он чего? Помер?

– В автомобиле нашли два трупа, мужских, – пролепетала я, – без документов, но, может, ваш муж и не в морге, вдруг…

И тут Раиса удивила меня. Побелев, словно бумага, она молча встала, открыла ящик буфета, порылась в нем и достала бордовую книжечку вкупе с пластмассовой карточкой.

– Дома он все оставил, – тихо сказала она. – Где Витька лежит, знаешь?

Я вытащила бумажку.

– Вы только успокойтесь. Сейчас позвоним в отделение дежурному и все выясним.

Раиса молча наблюдала, как я веду переговоры с милицией.

– Слышь, – попросила она, когда я повесила трубку, – ты со мной съезди, а? Страшно одной.

– Конечно, одевайся.

Раиса побежала в коридор, а я осталась тупо сидеть на диване. Внезапно из другого конца квартиры раздались грохот и вскрик. Ноги понесли меня на звук. У Каретниковых было две комнаты. Вторая служила спальней. Я ворвалась в нее и увидела Раису, лежавшую на полу.

– Господи, что случилось?

Хозяйка застонала и села.

– Поскользнулась. Дорожка подо мной поехала. Сколько раз хотела убрать ее, да руки не доходили. Хорошо хоть ничего не поломала.

– Встать можешь?

– Ща, – проскрипела Раиса, – попытаюсь.

Кряхтя и охая, хозяйка сгребла ноги в кучу, я попыталась помочь ей, наклонилась и увидела возле тумбочки что‑то непонятное, квадратное, ярко желтевшее на полу. Я схватила предмет и положила на ночной столик.

– Что нашла? – спросила Рая.

– Не знаю, – я машинально поглядела.

– Пряжка, – резюмировала Раиса, – только от чего? Для ремня маловата будет.

Я взяла крохотный кусочек металла и повертела его в руках. Действительно, маленькая, почти кукольная пряжка. Точь‑в‑точь такая украшала туфли Галки, когда я везла ее к экстрасенсу.

До морга мы добрались быстро, все‑таки вечер, машин меньше. Раиса вела себя спокойно, даже попросила:

– Радио включи, а? С музыкой веселей.

Неожиданно в моей душе поселилась жалость к незнакомому Виктору. Похоже, жена совсем не расстроена его смертью, небось испытывает облегчение, узнав, что больше не надо будет заботиться об алкоголике. Грустно это, прожив много лет с человеком, не проявлять никаких эмоций, узнав о его кончине. Честно говоря, я боялась, что нас сейчас заведут в зал, уставленный каталками, сдернут с одной простыню… Хорошо бы не упасть в обморок. Вид тела, которое покинула душа, пугает.

Но молодой человек в нежно‑зеленом халате, абсолютно трезвый и безукоризненно воспитанный, включил компьютер и прочитал нам описание особых примет.

– Коренные зубы отсутствуют, на левом предплечье шрам от ожога.

– Это его шампуром сосед на даче приложил, – напряженным голосом пробормотала Раиса, – еще на щиколотке отметина имеется, круглая, а на правой ступне порез длинный. Витька на днях на осколок наступил.

– Точно! – воскликнул юноша. – Фото глядеть станете?

Раиса кивнула. На экране возник снимок, я зажмурилась, не хочу видеть труп.

– Витя, – прошептала Рая, – Витя.

– Водички хотите? – заботливо поинтересовался парнишка. – А второго знаете? Гляньте!

– Нет, – вдруг слишком громко ответила Рая, – впервые вижу!

– Все, все, – воскликнул парень, – убрал!

Я открыла глаза, на мониторе мирно светилась заставка – черное небо, усеянное звездами.

– Документы принесли? – деловито осведомился парень.

Раиса кивнула.

– Давайте.

Каретникова протянула служащему паспорт, я сидела, стараясь не шевелиться.