«Процесс против Казны» длился почти два года. «Та кажущаяся холодность, с которой я вначале относился к нашему бедственному положению, постепенно стала реальной, – пишет Людвиг Роберту. – Я пришел к убеждению, что от Казны спасения нам ждать не приходится». И как в воду глядел: в тот же день, как было отослано это письмо, 25 октября 1861 года, «Нобель и сыновья» получили окончательный отказ на свое ходатайство о возмещении убытков или финансовой поддержке. «Сегодня получен формальный отказ – подло, низко, хитро и всячески притянуто – прекрасный образец русского чиновничьего искусства, вот всё, что можно сказать о присланной нам бумаге, – сообщил Людвиг. – Теперь придется ликвидировать всё дело, и чем скорее, тем лучше». По подсчетам самого предприятия, в отсутствие государственных заказов завод потерпел убытки на сумму в 551 тысячу серебряных рублей, которая сегодня составляет около миллиарда.

Пока длился судебный процесс с российским правительством, переговоры о ликвидации предприятия не велись, поскольку кредиторы питали надежду, что их требования будут удовлетворены благодаря вмешательству государства. Но планы не состоялись, и Людвигу пришлось искать возможности урегулировать эти вопросы. «С нашими кредиторами еще ничего не договорено, всё это нелегко и невесело, но в этом мире так много невеселого, так что надо к этому относиться спокойно или – как Папа привык говорить – «непонятно, какую пользу принесет», – прокомментировал в декабре 1861 года расположенный к философии Людвиг. После отказа одного из кредиторов принять предложенные условия завод в феврале 1862 года был объявлен банкротом.

Находясь в этом тяжелом положении, Людвиг проявил удивительное спокойствие в сочетании с неуклонным чувством долга. Именно эти качества объясняют лояльность кредиторов, которые, несмотря на банкротство, позволили ему продолжать руководить заводом. Кроме того, Людвигу была дана возможность попутно продавать всё, что не было заложено, «по возможно большей цене, чтобы хоть сколько уменьшить убытки наших кредиторов». Людвиг также старался «прикрыть старую Папину спину от нападок».

«Можешь поверить мне, братец, что я не почию на розах», – докладывал он Роберту, продолжая:

Несмотря на всё мое хладнокровие, я иногда чувствую пыл под рашпером, и лишь сознание собственного долга дает мне силы всё это сносить. Питаю надежду, что когда‑нибудь всё это приведет к честному концу, дабы каждый признал, что Нобели хотя и были несчастными, но достойны всяческого уважения. Это, похоже, единственное, на что можно надеяться, но это не менее важно. Будем же надеяться на лучшее, восклицая, как в песне: «смело, бравые ребята!» – будет и на нашей улице праздник [отмеченные курсивом слова написаны по‑русски в оригинале].

Летом 1862 года механический завод «Нобель и сыновья» был продан инженеру Голубеву. Одновременно Иммануил обратился к шведскому королю Карлу XV с пространным и подробным ходатайством, где рассказывал о всех перипетиях, выпавших на долю его самого и его предприятия. Разорившийся предприниматель просил короля при посредничестве шведской миссии в Санкт-Петербурге заступиться за него перед Александром II. «Папа опять обращается о возмещении к царю через Шведское правительство, – сообщил Роберту Альфред, добавив с сожалением: – Но Бог знает, сколь малую надежду я питаю об успешном результате».