Раньше у Лютомера не было причин ссориться с младшим братом. Правда, после исчезновения Хвалиса, стоявшего по годам между ними, в Ратиславле раз-другой кто-то обмолвился, что-де если варга Лютомер так и не надумает вернуться из леса, то первым наследником князя Вершины станет Борослав. Но этим разговорам Лютомер и Лютава не придавали особого значения: только что избавившись от одного врага, они не хотели сразу найти другого в следующем брате. Да и братец Бороня всегда вел себя смирно, и вчерашнее упорство, с которым он отстаивал свою добычу, Лютомера удивило. Может, вчера ему ярость битвы в голову ударила, а потом одумался? Или мать заставила? Любовида – не Замила, для нее лад в семье важнее всего. Да и Лютомера она опасается, и сохранить сына живым и здоровым для нее гораздо важнее, чем увидеть его угренским князем.

Видя, что они молчат и не двигаются, Плакун испугался, что упрямый княжич-оборотень не хочет принять дара. А кто окажется виноват? Конечно, он, посланец, – дескать, плохо уговаривал, не те слова говорил! А он чем виноват? Зачем его было посылать, глупого? Пусть бы Толигнев ехал или еще кто из старших и мудрых, а он кто? Да и оборотень сейчас обидится – скажет, ничего себе, батюшка честь оказал, паробка прислал!

– Ты посмотри, красота какая, варга Лютомер! – умоляюще и торопливо заговорил Плакун, пытаясь как-нибудь поправить дело. – Да такой пояс богатый, может, и во всей Хазарии один был! Красота какая, чисто серебро да золото, вон какие травы да цветы узорчатые! А пряжка одна какая – двух коней не пожалеешь за такую пряжку!

Он развернул пояс, вытянул, чтобы показать его богатство во всей красе, повернул пряжку, чтобы ее было лучше видно, и вдруг слабо вскрикнул и отдернул руку. Пояс упал на лесную дорогу, пряжка глухо звякнула.

А Лютомер и Лютава вздрогнули, словно прямо над ухом внезапно грянул гром. Лютава едва удержалась от крика, и даже в глазах Лютомера мелькнул ужас. Перед ними будто полыхнула вспышка черного пламени – совсем рядом высвободились силы колдовства.

Это была сила Бездны – той черной и жуткой беспредельности, из которой когда-то вышел упорядоченный мир и которая вечно стремится снова поглотить его. Как «нижние» волхвы, то есть посвященные богам-повелителям Нижнего мира и способные проникать в него, Лютомер и Лютава знали «запах» Бездны. Этому нарочно обучают «нижних» волхвов их предки-наставники, чтобы они чутко улавливали его и быстро находили те места, где бездна пытается прорваться в мир. И сейчас этот запах мгновенной вспышкой коснулся их душ, окатил жгучим ужасом, пронзил насквозь чуткое существо волхва – Волка Пограничья, стража, живущего на грани миров и не позволяющего им смешиваться.

Лютомеру и Лютаве казалось, что прошло очень много времени – что они целую вечность стоят на грани, видя прямо перед собой черную пропасть Бездны. А в Явном мире прошло только мгновение.

– Ой, прости косорукого! Укололся. – Плакун торопливо поднял пряжку и обтер ее о подол собственной рубахи, но теперь взял ее бережно, чтобы не уколоться еще раз. – Заклепка, что ли, острая попалась, ты осторож…

Голос его при последних словах вдруг почему-то резко ослаб. Парень не успел договорить, как колени его подогнулись, взгляд застыл, на лице замерло недоуменное и отчасти болезненное выражение… и он рухнул на тропу лицом вниз, снова выронив пряжку.