Егор прошел мимо присмиревшего Васьки. Сунул руку с мощным фонарем в темноту коридора, пахнувшего знакомым затхлым запахом. Нажал на кнопку.

Луч света выхватил из темноты ровный пол, плавно уходящий вниз.

― Да, ― сказала Ника севшим голосом. Откашлялась и договорила: ― Это сделано человеческими руками.

Егор слегка согнулся и вошел в проделанное Степкой отверстие. Пусто. Прохладно. Немного жутко.

― Идите, ― позвал он остальных. ― Все нормально.

Они пошли вперед гуськом: Егор со Степкой впереди, Васька с Никой позади. Ника не отрывала от лица видеокамеру, способную «видеть» в темноте.

― Что ты снимаешь? ― шепотом спросил Васька. Темнота и пустота коридора действовала на него угнетающе. ― Ничего же нет!

― Много ты понимаешь, ― ответила Ника так же тихо. ― Это коридор, проложенный в холме! Понимаешь? Это сделали люди!

Она остановилась на месте и медленно повернулась вокруг себя. Потом опустила камеру и велела Ваське:

― Подожди! Бери сантиметр, измеряй ширину коридора.

Васька послушно завозился на полу.

― Ну? ― нетерпеливо спросила Ника. ― Что ты молчишь? Не тяни!

― Метр шестьдесят, ― послушно доложил Васька.

― А теперь давай измерим высоту.

― Как? ― запаниковал Васька. ― Не достанем!

Ника отложила камеру в сторону, велела:

― Забирайся мне на плечи.

― Неудобно…

― А ты обувь сними, будет удобно.

― Я не в том смысле…

― Давай, давай! ― сердилась Ника. ― Нашел время церемонии разводить!

Егор со Степкой оторвались от спутников. Коридор спирально уводил их вниз, в основание холма.

― Как думаешь, насколько мы опустились? ― спросил Егор.

― Не знаю, ― ответил Степка, обшаривая стены фонарем. ― Не ощущаю спуска почти совсем. Ух, жуткое место… Я понимаю, почему ты удрал. Я бы сам удрал…

― А я всю жизнь об этом жалел, ― признался Егор. ― Интересно, что там в конце?

― Лучше об этом не думать, ― предупредил Степка. ― Если уж сейчас поджилки трясутся, что ж в конце будет?

Они в молчании прошли еще несколько шагов. Вдруг Степка споткнулся.

― Черт!

― Что там? ― встревожился Егор.

― Не знаю. Что-то твердое… Откатилось к стене. Посвети.

Два мощных ярких луча уперлись в основание стены. Заметались, зашарили, ощупывая ровный земляной пол… Сошлись в единый круг, и в их перекрестке сверкнуло длинное серебристое тело.

― Что это? ― не понял Степка.

Егор сделал шаг вперед, поднял металлическую трубку, расширенную на конце, и тихо ответил:

― Это фонарик, Степ. Мой фонарик. Помнишь?

Степка ответил не сразу. Робко откашлялся в кулак, чтобы звук не улетал далеко вперед, спросил:

― Это который с разноцветными лампочками был?

Вместо ответа Егор нажал на кнопку. Тусклый красный свет нарисовал в темноте пыльный стеклянный круг.

― Не может быть, ― сказал Егор тихо.

И Степка отозвался эхом:

― Не может быть!

Этого не могло быть, но фонарик горел. Егор переключил свет с красного на желтый, и вторая лампочка ответила ему радостным всплеском.

Фонарик ожил, потеплел, уютно согрел ладонь.

― Бедняга, ― сказал Егор. ― Сколько же ты тут один пролежал!

Минуту они постояли над детской игрушкой, переливающейся разноцветными лампочками. Потом Егор выключил фонарь и сунул его в карман. Тюбик жался к его ногам и тихо скулил.

― За поворотом, ― сказал Егор коротко. Степка кивнул. Уточнять, что именно находится за поворотом, не потребовалось.

― Подождем их, ― сказал Степка, намекая на отставших. ― А то визгу не оберемся.

Они остановились. Тюбик тоненько поскуливал, от страха утратив способность к внятной речи.

― Я тебя предупреждал, ― сказал Егор.