― Не могу я тебя отпустить, Егорша. Я слишком устал. Понимаешь?

― Егор, он, что, псих? ― снова подал голос изумленный Степка.

― Вроде того, ― любезно ответил Ромка.

Поднялся на ноги, мстительно добавил:

― И все тебя забудут. Через год. Даже вспоминать не будут, что жил такой парень…

Он оборвал свою речь и пропел:

― Черо рагаццо э комене…*

Засмеялся и напомнил:

― Помнишь концерт Джанни Моранди?

Егор не ответил. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход из ловушки.

― Соображаешь, как выбраться? ― спросил Ромка. ― Ну-ну… Соображай… Веселее будет.

Он развернулся и громко спросил:

― Нашла?

― Что-то есть, ― ответила Полина. ― Только мне одной не справиться. Помоги.

●●●

Ромка бросил на пленников насмешливый взгляд через плечо.

― Вот так! ― сказал он назидательно. ― У каждого своя судьба.

И пошел к Полине.

― Егор, ты не можешь дотянуться до моего узла? ― спросила Ника сквозь зубы.

Егор пошевелил онемевшими, почти утратившими чувствительность пальцами.

― Нет, ― ответил он тихо. Позорно всхлипнул и сказал:

― Прости меня, Ника!

― Прекрати! ― оборвала она его. ― Рано сдаваться!

Егор устыдился своей слабости.

― Я не за себя переживаю…

― Я поняла.

Ника повернула голову к Степке.

― Развязать узел можешь? ― спросила она свистящим шепотом.

Степка пошевелил ладонями за колонной и отрицательно покачал головой.

― Попытайся ослабить веревку, ― велела Ника все так же тихо. ― Повози по колонне!

Степка послушно попытался. Охнул и прикусил губу.

― Ясно, ― пробормотала Ника.

И окинула пространство нетерпеливым взглядом, словно пытаясь сообразить, чем может им помочь.

Роман с Полиной возились возле неплотно пригнанного камня слева от двери, который Егор хорошо помнил. Он еще сам удивился, почему этот камень так сильно отстает от стены…

― На себя! ― говорила Полина, задыхаясь от усилия. ― Резко!

― Понял я, понял! ― нетерпеливо отвечал Роман. ― Дай, возьмусь хорошенько!

Полина отступила в сторону. Роман двумя руками ухватился за края каменного квадрата. Присел в позе штангиста, крепкие мускулы на его спине затрещали…

― Двигается! ― крикнула Полина звонко. Эхо мячиком отскочило от одной стене к другой.

― Еще немного!

― Не могу, ― прохрипел Ромка.

Ника бросила попытки ослабить свою веревку, впилась в происходящее цепким взглядом.

― Не могу!

― Можешь!

Полина вцепилась в край камня тонкими детскими ручками.

― Ну! Ну! Поддается! Еще чуть-чуть!

Раздался длинный протяжный скрежет. Каменная плита с частью рисунка выехала из стены, а огромная каменная дверь неожиданно бесшумно провалилась в пол.

Ромка с Полиной опрокинулись на спину. Минуту они лежали, тяжело дыша. Потом Полина вскочила, крикнула:

― Сделали!

Ромка завозился на полу. Присел, помотал головой, как бык.

Обернулся на пленников, хвастливо спросил:

― Видали?

― Я первая! ― заторопилась Полина.

Она рванула к открывшемуся входу, но голос Романа жестко велел:

― Стой!

Она нехотя остановилась.

― Первым пойду я, ― сказал Ромка. Оглянулся на Егора и добавил: ― Я теперь всегда буду первым.

Подумал и сказал:

― Потерпите немного. Я вам покажу, что там, внутри. Это единственное, что я могу для вас сделать.

Пошел к открывшемуся проходу. Затормозил на пороге, громко проинформировал пленников:

― Ступеньки вниз. Много ступенек, конца не видно.

И велел:

― Поля, возьми фонарь.

Полина метнулась к Егору.