|
Я решил: все равно, будь что будет, уеду завтра. И, приняв решение уехать из этого города, словно на крыльях полетел по его пустынным улицам. За темными окнами и за освещенными окнами люди совокупляются, другие мучаются бессонницей, ворочаются в постели или читают, смотрят телевизор, напиваются, кто-то молча, в оцепенении, ждет. Чего? Утра. Ответа. Ответа на то, что началось в миг первичного взрыва Вселенной, но сколько ни размышляй, неизвестно, что было до него и что будет после. Откуда мы пришли? Куда идем? Неужели все и правда началось с того, что отступили лесные дебри, изменился климат, и остались лишь отдельные деревья посреди саванн, по которым шныряли гиены с такими мощными челюстями, что им ничего не стоило перегрызть ногу слона? Люси бредет куда-то, все время настороже, все время озирается с опаской, ей пришлось подняться с четверенек и научиться ходить на двух ногах — выпрямившись, она может что-то видеть, степная трава не застит горизонт, и руки свободны. Я машу ей, всячески показываю, что враждебных намерений у меня нет, что я хочу всего лишь вернуться в свою пещеру, свое логово, там, вдалеке.
«КРАСНОЕ ДЕРЕВЦЕ»
Я отпер входную дверь пансиона. Что это? В передней на диване с высоченной спинкой и двумя позолоченными сфинксами вместо подлокотников восседал Муса. Собственной персоной. Он спал, слегка склонив голову к плечу. Спал сладко, как дитя. Когда в двери за моей спиной щелкнул замок, Муса зачмокал губами — наверное, ему снился родимый верблюд, причмокивающий мягкими губами с уздечкой. В самом деле, Муса, не просыпаясь, заулыбался и еще ниже опустил голову, должно быть, спать сидя было неудобно. Темно-синий балахон ниспадал с его плеч, словно роскошная драпировка. Я тихонько отпер дверь своей комнаты. На полу лежали четыре записки, просунутые в дверную щель. «Время — 19.50. Звонил г-н Бухер. Просил срочно позвонить ему». Я тупо уставился на записку. Откуда у Бухера телефон пансиона? Я ему не говорил, где остановился. Может, Розенов ему звонил? «Время — 20.10. Звонила дама, назвавшаяся Тиной. Спрашивала д-ра Блока (???). Просила сообщить, что звонит по вопросу «Картофель в художественной литературе». Просила позвонить, если вы и д-р Блок — одно лицо. Подчеркнула, что звонок оплачивается по обычному тарифу (???)». «Время — 21.10. Звонил мужчина, назвать себя не пожелал. Интересовался ассортиментом картофеля (???). Его было очень трудно понять. Оставить свой тел. номер отказался. Будет звонить еще». «Время — 21.20. Звонила женщина, не назвалась. Говорила о каталоге картофеля, просила передать два слова: «питательно и недорого». Будет звонить еще». Хозяйка повидала на своем веку немало, но, видимо, все-таки заподозрила, что в пансионе завелся сумасшедший. Я подумал, не обратиться ли в полицейский участок? Но бравые квартальные, выслушав мою историю, скорей всего, решат, что у меня разыгралась фантазия. Что же делать? Запереться на ключ и ждать? Нет, это не выход. Пойду-ка я отсюда, прежде чем в пансион, взорвав дверь гранатой, ворвутся спецподразделения федеральной уголовной полиции. А если не они, так, чего доброго, тот бежевый громила явится, вооружившись отмычкой, и очень скоро. Я выпил воды из-под крана, забрал из ванной бритву и прочее, покидал в сумку рубашки. Написал записку хозяйке с просьбой прислать счет в Мюнхен и ни за какие коврижки никому не сообщать мой мюнхенский адрес. Спохватившись добавил: «1001 у.е. за телефонные переговоры мной оплачены. Если все-таки набежала разница, включите сумму в мой счет». Миновав лифт, я тихо спустился по лестнице и прошмыгнул к черному ходу. Второй раз за один день я удирал через черный ход. Из уличной телефонной будки позвонил Кубину. |
